Человек и сверхчеловек

Статуя (кричит ему вслед). Bon voyage[165], Жуан! (В виде прощального приветствия посылает ему свои громогласные аккорды. Слабый отзвук первой таинственной мелодии слышится в ответ.) Вон он, пошел! (Шумно переводит дух.) Ффуу! Ну и язык! В раю этого не потерпят.

Дьявол (мрачно). Его уход — политическое поражение для меня. Не могу удержать здесь ни одного из этих служителей культа Жизни. Все уходят. Это самая большая потеря с тех пор, как ушел голландский художник — тот, что с одинаковым удовольствием писал семидесятилетнюю ведьму и двадцатилетнюю Венеру.

Статуя. Я помню, он потом явился в рай. Рембрандт?

Дьявол. Да, да, Рембрандт. Что-то в них во всех есть противоестественное. Не прислушивайтесь к их проповедям, сеньор командор: это опасно. Не гонитесь за сверхчеловеческим, это кончается огульным презрением ко всему Человеческому. Для человека лошадь, собака и кошка всего лишь виды, стоящие за пределами духовного мира. А для Сверхчеловека мужчина и женщина тоже всего лишь виды и тоже стоят за пределами духовного мира. Дон Жуан был добр к женщинам и любезен с мужчинами, точно так же, как ваша дочь была добра к своим собакам и кошечкам, но подобная доброта есть по сути дела отрицание того, что только человеку присуща душа.

Статуя. А что это за штука такая — Сверхчеловек?

Дьявол. О, это последний крик моды у фанатиков Силы Жизни. Вам не приходилось встречать в раю, среди недавно прибывших, одного сумасшедшего из немецких поляков… как бишь его?.. Ницше!

Статуя. Никогда не слыхал.

Дьявол. Да, он было явился сюда, но потом опомнился. Я возлагал на него кое-какие надежды; к сожалению, он оказался ярым поборником Силы Жизни. Вот он-то и выкопал этого Сверхчеловека, который, к слову сказать, ровесник Прометею. И в двадцатом веке, когда людям окончательно надоест мир, плоть и ваш покорный слуга, они уцепятся за эту новейшую из старых причуд.

Статуя. Сверхчеловек — неплохо для боевого клича! А хороший боевой клич — это, знаете ли, половина дела в сражении. Хотел бы я посмотреть на этого Ницше.

Дьявол

. К сожалению, он встретил здесь Вагнера и затеял с ним свару.

Статуя. Не мудрено! Я и сам предпочитаю Моцарта.

Дьявол. Да нет, речь шла не о музыке. Вагнер одно время увлекался культом Силы Жизни[166] и даже сочинил Сверхчеловека по имени Зигфрид. Но впоследствии он одумался. Поэтому, когда они встретились здесь, Ницше обвинил Вагнера в ренегатстве, а Вагнер написал памфлет, где доказывал, что Ницше еврей; и кончилось тем, что Ницше со злости убрался в рай. Туда ему и дорога! А теперь, друг мой, поспешим в мой дворец и отпразднуем ваше прибытие торжественным музыкальным вечером.

Статуя. С удовольствием. Вы очень любезны.

Дьявол. Сюда, командор, прошу вас. Мы воспользуемся традиционным люком. (Становится на крышку люка.)

Статуя. Отлично. (

Задумчиво.) А все-таки Сверхчеловек — это неплохо придумано. В этом есть нечто монументальное. (Становится с ним рядом.)

Крышка начинает медленно опускаться. Из пропасти вырывается красный огонь.

Ах, это мне напоминает доброе старое время.

Дьявол. И мне тоже.

Донна Анна. Стойте!

Крышка люка останавливается.

Дьявол

. Вам, сеньора, не сюда. Вам еще предстоит апофеоз. Но вы попадете во дворец раньше нас.

Донна Анна. Я не для того вас остановила. Скажите, где мне найти Сверхчеловека?

Дьявол. Он еще не рожден, сеньора.

Статуя. И должно быть, никогда не родится. Ну, поехали, а то у меня от этого красного пламени в носу щекочет.

Проваливаются.

Донна Анна. Еще не рожден! Значит, я еще не все свершила. (Благочестиво осеняет себя крестом.) Я верю в Грядущую Жизнь. (Кричит в пространство.) Отца — отца для Сверхчеловека!