Человек, который построил Эдем

— Я здесь, старый ублюдок! — взревел Дэниел. Крик распустился алыми корнями по пострадавшей стороне лица, начал пульсировать, разрывать всё на осколки. Роско захрипел. Правая рука дрожала, будто напитываясь его ненавистью. Ладонь вспотела. Дэниел в сердцах сорвал перчатку и кинул её в сторону. Пальцы покраснели и начали дымиться.

— Вот ты где, — раздалось за спиной. — Крестовый поход детей! Что, у короля не оказалось никого сильнее, чтобы убить меня? Я оскорблён.

Дэниел обернулся. Перед ним стоял дядя — абсолютно нагой и покрытый кровью. Кости выпирали из-под натянутой кожи, туннели глазниц истекали багровыми реками. Дэвид усмехнулся и упал на четвереньки. Всё его тело скривилось, будто его били молотами. Конечности торчали под непривычными углами, ломались и срастались прямо на глазах. Настоящий паук-кровосос, питающийся людскими душами.

«Это конец».

У Дэниела не хватало сил даже взмахнуть клинком, когда дядя набросился на него. Худая, переполненная костями туша сбила его с ног. Всё, что младший Роско смог сделать — так это поднять руку.

И слух его пронзил полный страданий крик. Правая ладонь, коснувшись лица Дэвида, сожгла кожу. Дядя отпрянул в сторону, покатился по полу, начал биться в конвульсиях.

— Боже! Боже! — ревел он, хватаясь за щёку. Дэниел поднялся на ноги. Рванув к Дэвиду, он прижал его коленом к полу и схватил рукой за лицо. Его носа коснулся запах горящей плоти. Кожа дяди растаяла как воск под его ладонью — ткань расползлась, мышцы начали свариваться, оставляя голый череп. Но даже в таком состоянии он продолжал вопить.

— Это тебе за мою жизнь, говнюк! — заорал Дэниел, продолжая давить правой ладонью. Паукообразная тварь, бывшая его дядей, пыталась вырваться, сучила конечностями, но Роско не отпускал. Когда вонь палёного мяса стала невыносимой, существо вдруг замерло. Дэниел отнял руку. Лицо Дэвида разложилось, но он всё ещё дышал. «Пора с этим кончать».

Он вытащил пистолет отца, который столько раз уже помог ему сегодня. Осталось три патрона. Два в тело, один в голову.

— Дэниел! — раздалось за спиной. Роско лениво обернулся. По коридору хромал Кински с несколькими штурмовиками. Его комбинезон был разорван в десятке мест, шлем раскололся, но сам Реджи был жив. Вскрывшаяся маска обнажила выпученные аугментированные глаза и страшные ожоги кадета. Бойцы под командованием Кински, хоть и потрёпанные, выглядели намного лучше.

— Он не убил тебя, — прошептал Дэниел. Реджи помотал головой.

— Мы… мы сумели его прогнать. Он боится распятий.

— Что?

— Так точно, сэр, — произнёс один из штурмовиков и вытащил маленький крестик на цепочке из-под костюма. — Он разодрал голыми руками одного нашего, но задел его амулет. Похоже, они причиняют ему боль. Я вытащил свой и отпугнул его.

— Плевать, — ответил Дэниел. — Сейчас всё будет кончено. Раз и навсегда.

— Постой, — произнёс Реджи. — Ты хочешь убить его?

— Его?! — заорал Дэниел. — Да ты посмотри на эту дрянь! Он не человек! Я вообще не знаю, что он такое! И ты хочешь оставить его в живых?!

— Послушай, если ты убьёшь его, то все, абсолютно все поставят на тебе крест. Вся эта операция… мы можем представить так, будто мы хотели взять Дэвида живым. Мы представим доказательства общественности. Нельзя, чтобы ты в глазах Семей стал полным чудовищем.

— А что ты предлагаешь? — цыкнул Роско. — Ты думаешь, что сможешь его усмирить? Сможешь увести его, арестовать?

— Легко, — Кински взял у штурмовика распятие и надел его на шею существа, бывшего Дэвидом. Тварь дёрнулась и затихла, мерно дыша и поскуливая. — Принесите наручники, верёвки, что угодно! И кто-нибудь, будьте добры, распечатайте на утилизаторах хороший, крепкий гроб!

— Ты собираешься увезти его? Реджи, мать твою, что ты творишь?! — крикнул Дэниел.

— Мы должны изучить его, — ответил Кински. В его аугментических глазах загорелось что-то, отдалённо похожее на надежду. А может Дэниел уже сошёл с ума. — Кем бы он ни был, мы должны понять противника. А убив, ты ничего не добьёшься.

— Но все погибшие…

— …так и останутся мёртвыми. Дэниел, эта тварь… если мы отдадим её на фабрику Гефеста, кто знает, что мы сможем выяснить?

Дэниел вдохнул воздух через зубы.

— Он на твоей совести, Реджи. Если что-то пойдёт не так, будь готов нести ответственность. Если ещё будешь жив.

Кински кивнул.

— И… спасибо, — добавил Дэниел.

— Ещё кое-что, — сказал Реджи. — В той комнате остались солдаты. Последние очевидцы произошедшего. Что прикажешь с ними делать?

Роско тяжело вздохнул. Тяжёлый выдался денёк. Он смотрел на тварь, которую связывали штурмовики. Нечто, всё это время бывшее его дядей. Правая рука больше не горела и стала такой же, как раньше. Дэниел перестал понимать, что вообще происходило вокруг него. Как плот, несущийся по течению реки, он лишь подчинялся потоку. Его несло по порогам, било о камни, выносило на берег. Но он снова и снова продолжал бросаться обратно.