Человек, который построил Эдем

Сабрина кивнула. Никогда она не думала, что займётся искусством. Писать пьесы, выбирать актёров, придумывать декорации и музыкальное сопровождение — всё это легло на её плечи. Оказалось, творчество намного сложнее, чем командование отрядом боевых девиц. Особенно если ты хочешь разжечь в аудитории жажду свободы.

Она закрыла глаза и вспомнила свой первый день в Приюте. Первую встречу с Диомедом.

* * *

После того, как шавки Тореса отделали её и вырезали имплантаты, Сабрина отлёживалась в Медцентре, разрабатывая план побега. Елизавету забрали — поселили на шестой этаж здания, в общежитие школьного корпуса. Все входы и выходы контролировала охрана, технические ходы замыкались электронными и магнитными замками, повсюду висели камеры. Принцесса могла попытаться сбежать по-тихому, но на это ушли бы огромные усилия. Если бы её поймали, шансы на повторную попытку резко бы сократились. Оставался единственный выход — грубая сила. Ей нужно было полномасштабное восстание.

Первое время Сабрина отказывалась работать и просто вела познавательные беседы с Диомедом, который объяснял, что к чему. Никто не мешал ей бездельничать — в конце концов, она могла до скончания дней просто сидеть на заднице, жрать да испражняться. Но на что-то большее нужны были деньги. На койку поудобнее, на шкафчик получше, на одежду, на элементарное подключение к Сети. Для приютских существовала даже отдельная социальная сеть, чтобы чернорабочие не засоряли эфир действующих граждан.

Каждый выбивал себе чуть больше ресурсов, чтобы создать вещи, годные для повторной утилизации. Можно было подрабатывать, сдавая мозг в пользование Информатория — достаточно подключиться через терминал, зайти на специальный сайт и заполнить анкету. Некоторое время мыслительные мощности рабочего уходили на поддержание Сети — Операторы не всегда справлялись сами. Но прибыли едва хватало на пару дней улучшенного пайка, затем снова приходилось возвращаться к зелёной баланде. Рано или поздно, все шли на завод.

Сабрина прекрасно понимала весь абсурд ситуации. Смысл работать, если сборочные машины справляются лучше людей? Но система должна на чём-то держаться. Синдикат обязан подстёгивать своих будущих граждан становиться лучше. Не работаешь в Приюте — не получаешь привилегий действующего гражданина. Может когда-то они и гарантировались с рождения, но те времена прошли. С детьми тех, кто уже купил себе свободу, дела обстояли намного проще. Пока они учились в школах, родители всегда могли накопить нужную сумму и купить ребёнку гражданство, тем самым избавляя его от порочного круга. Но так получалось не у всех. Бывало, что даже с живыми родителями дети попадали в Приют и продолжали надрываться в надежде на свободу. Принцесса засмеялась бы над нелепостью ситуации, если бы всё не было так грустно.

Диомед рассказал, что в Приютах мало кто любит бездельников. Каждый рабочий стремится стать лучше, как ему завещал Божий Порядок, каждый хочет откусить кусок пирога побольше, каждый надеется скопить нужную сумму и, наконец, купить гражданство. Как и ожидалось Синдикатом, люди перестали пытаться сломать систему — они начали соревноваться друг с другом, чтобы в неё встроиться. Сидя в общей столовой, Сабрина в шоке слушала истории Диомеда о бригадах, устраивающих друг с другом соревнования по быстроте сборки, и о кровавых поединках, когда кого-то подозревали в жульничестве. Шум от обедающих рабочих стоял такой, что парочка не боялась быть услышанной охраной.

— Это ведь идиотизм! — бормотала Сабрина. — Какой смысл соревноваться?! Ведь намного проще доверить всё машинам!

— Стагнация — это смерть, — жёстко ответил Диомед. — Синдикату нужно контролировать огромное количество людей, которые обделены ресурсами, потому что Семьи заграбастали всё себе. Лучший способ — создать новые рабочие места и обеспечить всех постоянными делами. Ни у кого не должно быть времени на раздумья.

— Но у тех, кто не работает, его полно.

— Они поняли, что нет смысла пытаться победить. Потому просто перестали играть. Божий Порядок приучил нас думать что те, кто не пытается стать лучше — просто паразиты на теле общества. К тем, кто понял бессмысленность происходящего, никто просто не прислушивается.

Сабрина поковыряла ложкой в зелёной жиже, чувствуя неприязненные взгляды. Она была чужачкой, отказывающейся работать. Кроме того, принцессой Синдиката, пусть даже бывшей. Весть разлетелась с быстротой пожара. Каждый знал, кто она такая. Никто не пытался на неё напасть, как та злосчастная троица, но и помощи ей ждать явно не приходилось. Тем удивительнее, что Диомед вдруг решил ей помочь. Принцесса внимательно рассмотрела лицо мужчины. Высохшее от прожитых лет, оно несло на себе печать тяжёлой утраты. В глазах Диомеда прятались боль и плохо подавляемая агрессия. Но стоило мужчине перехватить взгляд Сабрины, как все эмоции отмирали, тонули в океане сосредоточенности и спокойствия. Будто лысый громила видел в ней цель, великую миссию, которая стоила целой жизни.