Человек, который построил Эдем

— Говори! Вы убили моего брата по приказу короля или нет?

— Даже если бы я знал, — прошептал боец, — я бы тебе не сказал, предательница. Скольких людей ты отправила в ад, чтобы добраться до нас?

— Достаточно. И отправлю ещё, если понадобится, — прошипела Анора.

Боец ухмыльнулся окровавленными дёснами.

— Оно того не стоило.

— Отец забрал у меня всё, — выпалила Воительница. — Он убил собственного сына, лишь бы удержаться у власти. И всё потому, что Уильям так близко подошёл к разгадке! Я всё теперь знаю. Карлу конец, ты понимаешь?

— Он твой король, — хрипел солдат. — Он делает это ради Старого Города. А тебе нет оправданий. Мне нечего больше сказать.

Воительница шмыгнула и резко дёрнула клинок. Солдат забулькал, из раны на шее полилась кровь.

Встав на ноги, Анора вытерла клинок о штаны мертвеца.

— Мэм, вы в порядке? — мягко поинтересовалась Картрайт.

— Нет. Ни хрена я не в порядке, — ответила Анора. — Скажи ребятам, чтобы вели следующего.

Картрайт кивнула и убежала. Сэт смотрел на мёртвого солдата и гадал, что же заставило перейти знаменитую Воительницу на сторону Гильдии. Столько лет они были врагами, и тут вдруг на тебе, она воюет за Стрелков.

— Нравится? — бросила Анора, открыв флягу и сделав несколько глотков.

— Я не сторонник таких методов, — ответил Сэт. — Так кто же наш мертвец?

— Боец Корпуса штурмовиков, — сказала Анора. — Официально этого подразделения не существует. С его помощью отец когда-то захватил власть в Синдикате. И с его помощью до сих пор вершит дела, о которых никто не должен знать.

— Например?

— Например, убийство моего брата, — лицо Воительницы окаменело. — Я отправилась на поиски сразу, как только Уильям пропал. Но я и предположить не могла, что его убьют штурмовики по приказу моего собственного отца!

— Но за что?

Анора кинула на Сэта быстрый взгляд, и Стрелок понял, что задаёт слишком много вопросов.

— Уильям… раскопал кое-что. Сомневаюсь, что Говард доверяет эту тайну даже Внутреннему Кругу. Как бы там ни было, если бы брат разболтал, правлению Карла настал бы конец.

— Поэтому он приказал устранить собственного сына? — Сэт не верил своим ушам. — Я знал, что он тот ещё ублюдок. Но пойти на такое?..

Анора мрачно кивнула.

— И поэтому ты решила присоединиться к Стрелкам? Свергнуть отца из-за того, что он убил твоего брата? Не чересчур ли? Ты ведь забываешь про гражданских.

— Не забываю, — проворчала Анора. — Ты просто не понимаешь. То, что Уильям нарыл… Проклятье. Я не могу тебе сказать. Но Карла нужно остановить. Даже если придётся пожертвовать населением всего Четвёртого Уровня, я свергну его.

Сэт сделал шаг назад. Эта женщина пугала его. «Безумная сука, — подумал Стрелок. — Неужели месть настолько для тебя важна?»

Развернувшись на месте, он вышел из комнаты.

— Эй, Двенадцатый? — окликнула его Анора. Стрелок остановился на пороге.

— Да?

— Сколько раз ты уже умирал?

— Достаточно, — лаконично ответил Сэт и двинулся к лестнице.

Столкнувшись с Анорой, он понял, что его так смутило. На фотографии Говард носил униформу Союза.

Но на петлицах было распятие Синдиката.

9. Грехи сынов (Конец первой части)

«Оказавшись в центре чьей-то паутины, главное не забывать: чем сильнее трепыхаешься, тем сильнее запутаешься»

Дэниел Роско, «Дневники сепаратиста»

30 мая, 541 год после Освобождения

Мир открылся белым потолком и плюнул болью по всему телу. Дэниел поморщился, почувствовав привкус меди во рту. От макушки до кончиков пальцев ломило кости, но хуже всего приходилось рёбрам — их словно перетёрли до состояния порошка, а затем собрали заново.

Настойчивое пиканье где-то над ухом мигом привело Роско в сознание. «Как я его раньше не замечал?» На аппарате загорелся десяток лампочек, и боль начала исчезать, уступая место сонной неге и блаженству. Пытаясь сфокусировать зрение, Дэниел огляделся.

— Вы очнулись, — проворковал нежный женский голос. Роско присмотрелся и узрел красивейшую женщину, что он когда-либо видел. Она поднялась с кресла, стоявшего в углу палаты, и подошла к кровати. Мягкие голубые глаза окутывали потоками теплоты, а пухлые губы будто создали для поцелуев. Аристократичные черты разрезали белое лицо, увенчанное длинными, сплетёнными из лучей солнца волосами. Золотистое распятие светилось на белом чепце.

— Я… я в Медцентре? — спросил Дэниел очевидное.

Женщина кивнула и, погладив Роско по лбу, произнесла:

— Сегодня тридцатое мая. Меня зовут Линда, я ваша личная медсестра. Мне приказано выполнять любое ваше пожелание, — выдержав паузу, женщина добавила глубоким голосом. — Абсолютно любое.

— Да что вы? — сонно протянул Дэниел.

— Не верите? — спросила Линда и положила ладонь на живот Роско. Он тут же встрепенулся.

— Спасибо, не нужно. Я… у меня есть девушка.

«Сабрина… она ждёт меня…»

Линда пожала плечами.