Человек, который умер дважды

– Очень хорошие вопросы, – произносит Ибрагим, глядя на то, как мужчина в костюме кладет в ячейку портфель, а следом снимает галстук и убирает его тоже. Потерял работу, а жене еще не рассказал.

– Помнится, мне было очень страшно. Казалось, будто я попал в барабан стиральной машины. Глупо, да?

– Вообще-то нет, – возражает Кендрик. – Что чувствовал, то чувствовал.

– И я понимал, что могу умереть. Это я запомнил. Я об этом подумал. И подумал: «Ладно, но разве справедливо, что это случится именно так?» И еще подумал: «Эх, если бы знать заранее!»

– Угу, – говорит Кендрик.

– И я вспомнил твоего дедушку, и Джойс, и Элизабет тоже и понял, что мне будет их не хватать, а им будет не хватать меня. И понадеялся, что, возможно, я не умру. Что все кончится хорошо.

– Я рад, что ты не умер, а то мы сейчас с тобой не сидели бы.

Ибрагим закуривает сигару. Кендрик продолжает:

– Если бы меня убивали, я тоже подумал бы о дедушке, а теперь еще и о тебе. И о Коди из нашей школы, и о Мелиссе, и о мисс Уоррен. А больше всего о маме. Ух, какая большущая сигарета! Тебе нельзя курить, ты знаешь?

Ибрагим пускает дым.

– Обычно я делаю то, что мне говорят, – так жить проще. Но не всегда.

– Как и я, – поддерживает Кендрик. – Иногда я не сплю ночью, а мама об этом и не знает.

– А о папе ты не думал бы? – интересуется Ибрагим. – Если бы тебя убивали?

Кендрик минуту размышляет.

– Я подумал бы, не рассердит ли его это.

Ибрагим кивает и делает зарубку в памяти.

– Я тоже о своем папе не думал.

– У тебя же нет папы, дядя Ибрагим! Ему была бы тысяча лет сейчас.

Некоторое время мужчины сосредоточенно занимаются делом. Ибрагим видит семь или восемь человек, проходящих вдоль ячеек, – все они не у нужного им шкафчика, и Кендрик видит примерно то же самое. Ячейку 531 пока никто не трогал. Они ведут непринужденный разговор. Ибрагим выясняет, что любимое число у Кендрика – тринадцать, потому что его жалко, а Кендрик озадачивает Ибрагима вопросом о планетах. Самая большая – Юпитер, лучшая – Сатурн. (Не Земля? – Земля не считается!) Экранные часы отсчитывают секунды в восемь раз быстрее, чем настольные. К концу дня появляется новая уборщица, и на этом все.

– Так хорошо было, – говорит Кендрик. – А давай другой день опять вместе смотреть?

Ибрагим соглашается. Ему приходит сообщение от Элизабет: «Есть новости?» – и он отвечает: «Да. Меня тревожат отношения Кендрика с отцом». Элизабет в ответ присылает рожицу, закатившую глаза. Она всерьез увлеклась эмодзи.

Сделав перерыв на посещение туалета – Кендрик справляется с этим куда быстрее Ибрагима, – они включают запись того дня, когда Элизабет с Джойс открыли ячейку. Остановятся, как только их увидят.

Снова мелькают черно-белые изображения. Ни Ибрагим, ни Кендрик не устали – кто же устает, когда так интересно? Ибрагим спрашивает, любит ли Кендрик читать, и тот отвечает, что иногда любит, а иногда нет. Сам он интересуется, бывал ли Ибрагим в других странах, и тот упоминает Египет, тогда Кендрик произносит это слово по буквам.

Время подходит к обеду, когда Ибрагим видит на экране Элизабет с Джойс и замедляет прокрутку до нормальной скорости. Разговора он не слышит, но с этими двумя и так все понятно. Он видит, как им не дается замок, и Джойс лезет в сумочку, а потом Элизабет повторяет попытку, и дверца отходит. Качество записи не из лучших, но почти все можно разобрать. Элизабет достает пакетик из-под чипсов – тот, что утром показывала Ибрагиму, затем Джойс прячет его в сумочку, и они выходят.

Кендрик просит показать ему Элизабет с Джойс и восклицает: «Ого, это же и вправду они!» Но больше они ничего не обнаруживают и вынуждены признать поражение. Итак, у ячейки никто не появлялся. Никто не пытался ее вскрыть до прихода Элизабет с Джойс.

– Жаль, что мы не увидели преступника, – говорит Кендрик.

– И мне жаль, – соглашается Ибрагим. – Элизабет будет недовольна.

– А давай посмотрим за день до того, – предлагает Кендрик. – Просто так, на всякий случай.

Ибрагим не спорит, потому что по окончании работы Кендрик вернется к деду.

Они включают запись за двадцать пятое, накануне убийства Поппи и Дугласа. Или одной Поппи, если Элизабет права. Дуглас подделал собственную смерть? Хм-м-м… Сейчас они больше молчат, но молчать им уютно. Только раз Кендрик предлагает Ибрагиму угадать, с какой скоростью летит ракета, и все.

Они смотрят вместе и вместе замечают пришельца. Идет между рядами так же, как проходила сотня других людей у них на глазах. Только этот одет в байкерскую кожаную куртку, и лицо закрыто шлемом. И останавливается он точно перед ячейкой 531.

– Что у нас тут, Кендрик? – спрашивает Ибрагим.

– Может, преступник?

– Может, и преступник, – соглашается Ибрагим, выпуская облачко сигарного дыма. И кому это надо – выходить из дома?

Глава 52

Лэнс Джеймс сидит на бескрайней белой софе рядом со Сью Рирдон. Весь дом благоухает белым инжиром и гранатами. Лэнсу знаком и привычен этот запах. Или был привычен, пока Руфь не ушла, забрав с собой свечи. Иногда Лэнс зажигает спичку после того, как сходит в туалет, но это предел в его отношениях с ароматами.