Человек, который видел сквозь лица

Они кивают, даже не подозревая, что я вожу их за нос. На самом деле я именно видел, что у него в голове – его отец. А вот о чем они спорили, мне неизвестно.

Дискуссия продолжается, вялая и расплывчатая, как струйки сигаретного дыма. Хосин превратился в марионетку-чревовещателя: каждый из спорщиков наделяет его своим голосом и своими убеждениями.

Я молча возвращаюсь в редакцию. Обследование кухоньки приводит к грустному выводу: ни крошки еды.

У меня мутится в голове. Я пью воду из крана, чтобы хоть чем-то заполнить желудок.

Затем в полном унынии сажусь за стол и раскрываю Коран, обнаруженный на полке, среди словарей, энциклопедий и прочих справочников.

Принимаюсь за чтение, но фразы скачут и расплываются перед глазами; кажется, сейчас я упаду в обморок.

– Держи!

Умм Кульсум – величественная, обряженная в платье попугайной расцветки, с небесно-голубыми веками – протягивает мне коробку с медовыми пирожными.

– Это тебе! – поясняет она с улыбкой, какой я доселе у нее не видел.

Я выхватываю из коробки кусок пахлавы.

– Нет, вся коробка – тебе!

Я лепечу слова благодарности. Она видит, что я искренне тронут, и улыбается еще шире:

– Я их испекла в выходные.

Набиваю рот этой сладостной едой. Она смотрит, как я объедаюсь, и сияет. Но к ее удовольствию примешивается легкое удивление, никак не связанное с моей радостью, – она недоумевает: как это ее посетила такая блестящая идея? И, любуясь мной, она одновременно гордится своим поступком – точь-в-точь королева, которая забавы ради облагодетельствовала своих подданных.

Я в очередной раз благодарю ее, она с притворной скромностью поворачивается на каблуках и, насвистывая, исчезает.

Заставляю себя есть помедленней и оставить часть пахлавы на вечер. Теперь, когда желудок мой полон, чувствую подступающую сонливость. Но нет, я не доставлю Пегару удовольствия в очередной раз унизить меня. Беру кнопку и приклеиваю ее скотчем к спинке стула, на уровне поясницы, острием наружу: если я вдруг задремлю и отвалюсь назад, она-то уж меня разбудит.

В редакцию возвращаются коллеги, и наш улей снова жужжит вовсю. Энергия сотрудников заражает и меня, я принимаюсь за работу. Мне поручены второстепенные задачи – разложить по порядку мелкие рекламные объявления, сверстать страницу коротких сообщений. И я принимаюсь за эти дела с таким усердием, как будто они меня воодушевляют.

В семь часов вечера редакция пустеет.

Филибер Пегар разрешает мне задержаться, напомнив только, чтобы перед уходом я не забыл погасить свет и захлопнуть дверь – тогда автоматически включится охранная система.

Убедившись в том, что я остался один, вытаскиваю наконец из ящика стола ноутбук. Теперь, когда он заряжен, мне кажется, что он стал тяжелее и сейчас выдаст мне все тайны Хосина Бадави.

На драгоценном экране возникает звездная ночь. Я берусь за изучение документов. Статьи о взрывчатых веществах и устройствах. О цианистом калии и рицине. О системах поджога. О джихадистах. Серия портретов под названием «Шахиды», – заглянув в словарь, я выясняю, что так называют героев ислама, и заключаю из этого, что Хосин собирал фотографии звезд терроризма, как нормальные люди коллекционируют портреты футбольных или эстрадных звезд.

Некоторые материалы посвящены путям истинного ислама, законам салафизма, возврату к основополагающим текстам, к первоисточнику, помогающему очиститься и возродиться. В них не упоминаются массовые убийства, зато говорится об утраченной невинности и чистоте, которые нужно обрести вновь. «Хороший мусульманин», «настоящий мусульманин», «служение Аллаху» – эти выражения назойливо повторяются в каждом абзаце.

Пытаюсь войти в почту, но она заблокирована. Открываю «спам» – он вычищен. Какое разочарование! В этом ноутбуке, где Господь встречается на каждом шагу, сообщников Хосина нет как нет. Такую дверь может взломать только высококлассный специалист.

– Ага, я так и знала, что найду вас здесь!

Я вздрогнул при звуке этого голоса.

Передо мной стоит следователь Пуатрено, а за ней – незадачливый Мешен, взмокший под тяжестью целого штабеля папок, которые он едва удерживает.

– Мешен, положите их куда-нибудь, а то вы похожи на верблюда.

– Спасибо, госпожа следователь!

Пожав плечами, следователь Пуатрено придвигает стул к моему столу.

– Надеюсь, я тебя не очень стесню, Огюстен, если мы с тобой кое о чем переговорим? Я отниму у тебя всего пару минут. Проходила мимо и решила, что лучше нам поболтать здесь, чем у меня в кабинете.

– Как угодно, мадам…

– Мой кабинет насквозь провонял кошачьей мочой. Понятия не имею отчего – в нашем здании нет ни одной кошки, и это сразу видно по засилью крыс в подвалах. Сперва я думала, что этот запашок исходит от правонарушителей, – уверяю тебя, что все они терпеть не могут мыться, – но потом, допросив нескольких жуликов из числа белых воротничков, заподозрила, что…

Она осекается, потом, придвинувшись вплотную, шепчет мне на ухо: