Алина Витухновская

Человек с синдромом дна

Издательский дом «Выбор Сенчина»

© Алина Витухновская, 2017

ISBN 978-5-4485-5511-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Необтесавшаяся

У нас в Сибири говорили про молодых парней и девушек, которые выбивались из общих норм: «Ниче-о, пообтешится о жизнь». В последние годы я замечаю, что и сам я, и большинство моих сверстников «пообтесались» об эту самую жизнь. Часто слышу такое успокаивающее, но, как я уверен, лживое изречение: «У того, кто в молодости не был революционером, — нет сердца. У того, кто в зрелости не стал консерватором, — нет мозгов».

Один из очень немногих известных мне людей примерно моего возраста, кто не пообтесался о жизнь, а вернее, о те правила, что когда-то, может, несколько тысяч лет, стали считаться нормой, — Алина Витухновская.

…В начале 1994 года до далекого от Москвы Абакана, где я в то время часто бывал и живал, добралась уже порядком потрепанная, зачитанная книжка «Аномализм». Повесть, помещенная в ней, помню, нас — мы, человек десять, не считали себя радикалами, маргиналами, а просто хотели жить иначе, чем это было принято — поразила.

К тому времени нам уже была известна «Старуха» Хармса, Сартр, Мамлеев. Но «Аномализм» отличался от них. Наверное, в первую очередь тем, что этот жуткий, онтологически (мы это слово тогда любили) жуткий текст написала наша сверстница, девушка лет двадцати. На обложке было указано, как ее зовут: «Алина Витухновская».

Потом появилась «Детская книга мертвых», которая стала для меня первой книгой не советских, не антисоветских, а каких-то совершенно других стихотворений. Вернее, совершенно другой поэтики. И по форме, и, что важнее, по смыслу…

С тех пор я старался не пропускать новые книги и публикации ее стихотворений, прозы, статей. Бывал на вечерах Алины в музее Маяковского. Это были настоящие концерты, очень мощные по энергетическому воздействию. Не знаю, как для других, а для меня это воздействие было со знаком плюс. Взбадривало и укрепляло.

Мы с Алиной Витухновской, наверное, совершенно разные, может быть, полярные эстетически. Но ее ощущение окружающего мира мне близко. И так же, как она, я хотел бы его изменить. И примерно теми же, для кого-то странными средствами, что и Витухновская.

Эта книга, «Человек с синдромом дна», быть может, самое прямолинейное высказывание Алины. Многих, предвижу, ее суждения, афоризмы приведут в ярость. Я и сам, пообтесавшийся, наполненный теленовостями и пропагандой последних лет, кое-чему возмущался.

Но когда Витухновская критикует, очень жестко критикует, власть, нелицеприятно отзывается о тех, кого называют «ватники», о России, об обывателях, то очевидно имеет в виду всю нашу цивилизацию. Неправильную цивилизацию. И обзывать ее нацпредательницей так же абсурдно, как и в свое время Льва Толстого. Просто Витухновская родилась и живет в России. Нелепо было бы, если бы она сфокусировала свое внимание на иной стране.

Сейчас происходит стремительное усреднение человеческого сознания. Курс на единомыслие. Это ужасает, но и затягивает. Невозможно жить в обществе и быть от него независимым. Вернее, независимым от пресловутого общественного мнения. Невольно начинаешь сомневаться в своем мнении, подстраиваться, а потом и искренне его разделяешь.

Книга «Человек с синдромом дна» раздражает, но это полезное раздражение. Оно демонстрирует, что ваш мозг еще жив. Нечастое явление нынче.

Роман Сенчин

* * *

Вы — имеете право, ибо Вы — настоящий поэт. Я наконец-то поняла Ваши стихи, я научилась их читать. Это другой язык, другая форма жизни. Вы нашли вход в мир, где нет иллюзий, в мир подсознания Бытия. Почище Алисы в Стране Чудес. И Вам дано войти в этот мир, жить в нем, хотя-бы два часа в сутки (больше не советую: не удастся вернуться) и описать его, переводя на наш язык. Я войти в Ваш мир, например, не могу. Но я могу заглянуть Вам через плечо. А большинство не может. Вы их пугаете. Вы абсолютно свободны и абсолютно правдивы. Вы не знаете страха, а они в нем живут. Вы сделали то, чего не сделал Бодлер. Он написал «Цветы зла». Но он надушил и накрасил. И посадил в горшок, и обвязал ленточкой. Красота не ужасает. Она — иллюзия. А вот Вы показываете и цветочки и ягодки зла. И Бытия. И Небытия. Без майи, без лучистого обмана. Достоевский делал что-то вроде, но не выдержал и соврал: Мышкин, Алеша Карамазов, мораль, христианство. Кафка — Ваш аналог в литературе. В поэзии Вам аналогов нет. Я все знаю о поэзии, хотя сама не пишу. Дали и Босх — аналоги в живописи. Вы очень дорого стоите, Алина. Ваш дар уникален. Хотя и страшен.

Валерия Новодворская

Человек с синдромом дна

Стихотворения и афоризмы

Нулевая колония