Человек у руля

Таблетки нас явно подвели, никаких очевидных перемен они не вызвали, разве что со стиркой стало совсем плохо, потому большая часть нашей одежды была безнадежно испорчена. Поэтому я отважилась сама отправиться к доктору Кауфману. Я подумала, что мы уже достаточно взрослые, чтобы обратиться за надлежащей консультацией и перестать барахтаться, как слепые котята, и договорилась о приеме, как следовало, по телефону. И когда девушка из приемной попросила меня кратко описать мое заболевание, я сказала: «Это личное», и девушка сказала: «Я сделаю соответствующую пометку». Тогда я сказала: «Я не больна, но меня кое-что беспокоит». И девушка сказала: «Все понятно, дорогая». Почти как Дик Эмери.

Я сразу поняла, что доктору Кауфману стало неловко, когда я одна вошла в его кабинет, потому что он кинулся к двери и позвал свою жену. Она примчалась незамедлительно и предложила мне две маленькие круглые конфетки, которые мне показались странными: конфетки были похожи на таблетки, а она как-никак была докторовой женой. Я отказалась – на случай, если это все-таки таблетки. Доктор и миссис Кауфман явно знали, как обстоят дела в нашем доме, и смотрели на меня, сдвинув брови.

Я объяснила, что мама одинока, потому что у нее нет никакой моральной поддержки, и спросила его и его жену, что нам делать, чтобы улучшить ситуацию, я старалась смотреть на них обоих по очереди, потому что мама учила нас во время разговора всегда смотреть на всех собеседников, а не только на мужчину, как обычно поступают люди.

Доктор Кауфман спросил, почему я именно сейчас обратилась к нему за советом. Я объяснила, что мы с сестрой немного беспокоимся, что нас передадут на попечение государства. Он сказал, что на самом деле все не так плохо. Нам не следует беспокоиться об абстрактных вещах, надо стараться помогать маме с повседневными делами.

– Это с какими? – спросила я.

– Следить за тем, чтобы семья каждый день полноценно питалась, – сказал он.

Похоже, он считал, что именно это, полноценная еда, ключ ко всему.

Доктор и миссис Кауфман были исключительно милыми, старались помочь, и после разговора с ними я почувствовала себя намного лучше и поняла, что мама – не единственный взрослый человек, который принимает таблетки от одиночества. И что даже семьи, у которых есть рулевой, не избавлены от проблем. От облегчения я едва не заплакала.

Я ни слова не сказала о дополнительных таблетках, тех, что мы доставляли от доктора Джилби с Девоншир-плейс. На мгновение я испытала искушение, зная, как рассердится доктор Кауфман, и не на маму, которая прибегает к лекарству под давлением обстоятельств, а на доктора Джилби, дипломированного врача, отягощенного огромной ответственностью.

Я представила, как доктор Кауфман садится с нами на поезд до Лондона и выясняет отношения с доктором Джилби. Как он, демонстрируя свой гнев, смахивает с подноса стаканы с апельсиновым соком и печеньки и клеймит доктора Джилби позорником – худшее, что можно сказать о человеке, если исключить сквернословие. Я не могла себе представить доктора Кауфмана сквернословящим.

Покинула доктора я куда менее обеспокоенной, сообщила о его рекомендациях сестре, и мы решили заделаться кулинарными маньяками. Я ведь давным-давно выдвинула эту идею (если вы не забыли) и почувствовала свое моральное превосходство.

– Я тебе уже несколько месяцев назад сказала, что мама слишком худая, – напомнила я сестре, – а ты только хотела покупать новых жеребят.

Сестра обиделась и напомнила мне, что ей понадобилось несколько месяцев, чтобы заставить меня хоть на йоту забеспокоиться о нашей бедной брошенной маме и ее душевном состоянии.

Мы заключили перемирие, решили, что кто старое помянет, тому и глаз вон, и сразу же выбрали несколько кулинарных книг, из которых можно было почерпнуть интересные идеи. Остановились на «Моей первой кулинарной книге» Урсулы Седжвик, потому что в ней были очень красивые иллюстрации яиц, пирогов и простых блюд, а дружелюбные кошечка и собачка очень понятно и подробно объясняли, как готовить. Рецепты выглядели вполне доступными, в отличие от рецептов в других книгах – те как будто были написаны на иностранном языке и к тому же проиллюстрированы фотографиями, которые не шли ни в какое сравнение с веселыми иллюстрациями Урсулы Седжвик.

Мы приготовили «быстрый киш лорен», фактически пирог с яйцами и беконом, только с добавлением тертого чеддера и молотого перца. Труднее всего пришлось с песочным тестом, но благодаря советам из «Моей первой кулинарной книги» получилось оно отменным.

За чаем, пожирая быстрый киш лорен, мама вспомнила былые дни своей кулинарной славы. Слава эта была прочно связана с историей маминого брака и его краха. Для нас это была новость.