Человек войны

– У меня его пока нет, – пожал плечами старшина. – Оформляю в милиции. Недавно демобилизовался.

– Ну, когда оформишь, тогда и приходи, – блеснул очками кадровик. – Всего хорошего.

Когда Дим возвращался обратно, его окликнул бригадир (все остальные уже таскали мешки) и поинтересовался результатами.

– Крыса канцелярская, – сплюнул он, когда Дим передал суть разговора. – Но ничего, как только получишь, приходи. Место за тобою.

Вернувшись на квартиру, Дим попросил у бабки веник, тряпку и ведро воды, после чего навел порядок в комнате, а потом завалился спать, решив вечером наведаться на железнодорожный вокзал в поисках той же работы.

Здесь ему повезло больше. На грузовых путях он нашел бригаду шабашников, в которой кто-то запил, и был принят в нее без всяких проволочек.

– Оплата у нас по факту, – сказал старший, с мятым лицом мужик. – Выполнили наряд – получили.

Домой Дим вернулся утром, зайдя по пути на рынок, где добавив к полученным рублям еще три сотни, купил несколько кило картошки и связку бычков, которыми решил поделиться с хозяйкой, добавив кое-что из своих запасов.

– Вот устроился на работу и получил аванс, – сказал он, вручая все Одарке. – Берите, пригодится.

– Дякую, – прослезилась та. – Дай бог тоби здоровья, сынку.

Глава 7. Тамбовский волк

«Идет охота на волков, идет охота!

На серых хищников – матерых и щенков.

Кричат загонщики и лают псы до рвоты.

Кровь на снегу и пятна красные флажков.

Рвусь из сил, из всех сухожилий,

но сегодня – не так, как вчера!

Обложили меня, обложили,

Но остались ни с чем егеря…!»

(из песни В. Высоцкого)

Уже почти месяц Дим жил на новом месте. По ночам разгружал вагоны и платформы на грузовой станции, до полудня спал в своей пристройке на цыганском хуторе, а потом уходил на безлюдную косу к морю, где вволю купался и загорал под тихое шуршание прибоя. Когда жара спадала, он удил бычков со свай старой заброшенной пристани, что было для него и хозяйки дополнительным приварком.

Работа грузчика Дима не обременяла (силы хватало с избытком), случайные напарники его прошлым не интересовались, и все вроде складывалось удачно.

За исключением одного. В городе и его окрестностях часто грабили и убивали. Недавно закончившаяся война выбросила на поверхность множество шпаны, которая не желала честно жить и трудиться. Местная власть в лице милиции регулярно устраивала на нее облавы в порту, на рынках и железнодорожном вокзале.

Попал в такую и Дим. В одну из ночей, когда бригада ударно трудилась, разгружая очередной вагон с цементом, вокзал и грузовую станцию оцепили милицейские патрули с военными, которые организовали проверку документов.

А поскольку таковых у старшины не было, ему пришлось вспомнить боевое прошлое. Сигая по платформам и между вагонами, он умело оторвался от преследователей, которые, не особо церемонясь, пальнули пару раз вслед, и затерялся среди окраинных, погруженных во мрак улиц.

Вернувшись домой, Дим жадно напился и ополоснулся холодной водой, а затем, стянув сапоги, улегся на жесткую кровать, предавшись размышлениям. То, что работу он потерял, сомнений не вызывало, а посему следовало искать другую. И тут в голове возникла мысль «грабь награбленное». Это был старый тезис большевиков, его озвучил в 1918 году сам Ленин, а пролетарского вождя Дим глубоко уважал и решил ему последовать.

Спустя пять минут, задвинув на окошке занавеску и достав из печки припрятанный там «вальтер», Дим при свете потрескивающего каганца чистил оружие и тихо мугикал песню.

«Темная ночь, только пули свистят по степи,

Только ветер гудит в проводах,

Тускло звезды мерцают…»

фальшиво выводил он, занавесив чубом глаза и пощелкивая деталями.

Затем, для полноты ощущений вынув из сапога финку, подточил ее на обломке оселка, после чего проверил пальцем остроту жала.

– Ну, держитесь, гады, – подбросил финку на руке. – Я вам покажу, как грабить население.

В поиск он отправился на следующую ночь, когда в небе зажглись звезды. Здесь они были не такие как в России, а яркие и пушистые. В кустах акации пели цикады, со стороны моря угадывался шум порта, где-то в посадке за хутором дробно и звонко защелкал соловей.

Миновав овраг, а потом церковь, Дим вышел в город и пошел по его улицам, придерживаясь темной стороны. В окнах отдельных домов брезжил свет, по проезжей части, переваливаясь на колдобинах, изредка проезжали грузовики, на тротуарах порой мелькали тени запоздалых прохожих.