Человек за шкафом

…Два часа пролетели, как две секунды. Расставшись с Олей, Антон еще долго думал о том, что раньше, окажись он в подобной ситуации, наверняка почувствовал бы себя самым счастливым человеком на свете – и на этом бы успокоился. Она вернулась, она не бросила его, не разочаровалась в нем. Еще недавно ему хватило бы этого сполна, чтобы летать как на крыльях, но сейчас Антон был уже не тем человеком, что несколько месяцев назад. Радостная эйфория вскоре прошла и уступила место раздумьям и сомнениям.

Конечно, очень приятно было узнать, что он тоже дорог ей, а не только она ему. Дорог настолько, что она все еще хочет помочь ему с побегом, даже готова увезти его с собой в Санкт-Петербург, чтобы быть рядом. Это, конечно, было бы очень здорово, но… И этих «но» находилось слишком много. Где он там будет жить, как, на что? Еще недавно, до знакомства с Олей, он вообще никогда не задумывался о материальной стороне жизни. Его не интересовало, откуда берутся продукты и средства на проживание, что сколько стоит и даже каков размер его собственной пенсии. Этого Антон и до сих пор не знал, так как все пособия получала тетка. Но теперь, благодаря Оле, он, по крайней мере, начал хоть немного понимать, что к чему.

Оля предлагала «на первое время» поселиться у нее, но Антон осознавал, что вряд ли Олина семья будет так уж рада появлению в доме нового человека, у которого даже одежды нет, не говоря обо всем остальном… Но, допустим, его все же пожалеют и примут. И что дальше? Они с Олей вместе будут жить на иждивении ее папы, пока Оля не устроится на работу? После чего Антон перейдет на иждивение Оли? Но ведь это стыдно, неприлично, неприемлемо для мужчины! Так делать нельзя, нужно будет обязательно найти способ зарабатывать самому. Только найдет ли он его? Кому он нужен – совершенно не приспособленный к жизни, ничего не умеющий, не умеющий даже быть таким, как нормальные люди. Он ведь ничего не знает и вряд ли сможет чему-то научиться… Но даже если ему несказанно повезет и найдется для него какая-то работа и люди, согласные ему эту работу дать, – как он воспользуется этой возможностью? Он ведь так боится всего – людей, будущего, собственной тени? Хороший получится работничек, ничего не скажешь…

Нет, надо быть честным с самим собой – он никогда не сможет заниматься ничем, кроме музыки. Но музыкой на жизнь не заработаешь, теперь Антон это знал. И раньше-то композиторов, которым платили за их произведения, было не так много. А сейчас, когда в стране творится такая неразбериха и ни у кого нет работы, это тем более исключено. Сколько раз Оля с горечью говорила о том, что даже самым замечательным музыкантам приходится, чтобы прокормить семью, устраиваться играть в рестораны, да и туда их не берут, потому что нет мест…

– Господи, я же так люблю играть, я же только и живу, что музыкой, – еле слышно шептал Антон. – Неужели я настолько несчастное существо, что не имею права воплотить в жизнь то единственное, что дано мне судьбой?

Ему вдруг представилось, что где-то на окраине вселенной есть место, где не растет трава, не пролетает птица, не рыщет зверь. Там вечно томятся вмерзшие в лед нерожденные дети, ненаписанные книги, несозданные картины, непостроенные дворцы – жизнь, которой не довелось свершиться. Но даже там, во льду, они живы, они способны чувствовать и вечно страдают, и их тоска излучается во вселенную и ядовитыми стрелами поражает сердца людей. Люди, отравленные тоской несостоявшейся жизни, становятся несчастными и озлобленными, прямо как Зоя. Они всегда всем недовольны, и им всегда кажется, что кто-то лишает их права на счастье, отбирает его у них. И больше всего на свете Антон не хотел уподобляться этим людям, не хотел, чтобы его музыка, подобно мириадам других нерожденных произведений искусства, навсегда осталась в вечной мерзлоте небытия…

В прихожей послышался звук открываемой двери, затем шаги, приближающиеся к столовой. Это вернулась Зоя. Первым порывом Антона было стремление привычно метнуться за шкаф и укрыться там, но он не сделал этого. Огромным волевым усилием сдержал себя и остался на месте.

Зоя ввалилась в столовую. Вид Антона, который при ее появлении не вскочил тут же и не побежал прятаться, подействовал на нее точно красная тряпка на быка, и она заорала:

– Ишь, расселся тут, как барин! Совсем распустился! Ну, ничего, я тебе покажу, где раки зимуют! Шлюшки твоей малолетней тут больше нет, заступиться за тебя некому… У, дебил, глаза бы мои на тебя не глядели!..