Человек за шкафом

Зоя с братом остались на руках у бабки, которая сама к тому времени была уже очень слаба здоровьем и начала выживать из ума. Ясное дело, что почти все заботы по хозяйству, включая уход за младенцем, легли на хрупкие плечи девочки. С тех пор она день-деньской крутилась как белка в колесе – то дров нарубить, то воды натаскать, то печь растопить, то белье постирать, то еды хоть какой состряпать, то огород прополоть, то братца покачать… К маленькому Илюше она привязалась с первых дней его жизни, души в нем не чаяла, уж такой был хороший ребенок – тихий, послушный, ласковый. Бывало, она сядет на крыльце да расплачется от усталости и бессилия, а он приковыляет на кривеньких своих ножках, обнимет за шею тоненькими ручонками и лепечет: «Соя, Соя, не пачь…» Вроде как и легче становится.

Зое еще не исполнилось восемнадцати, когда бабка умерла, но это обернулось только к лучшему, все равно к тому времени помощи от нее уже было никакой, одна обуза. Зоя закончила восьмилетку, училась в училище, когда соседка предложила устроить ее на работу, да не на какую-нибудь, а секретаршей к самому директору бумажной фабрики. Услышав об этом, Зоя даже поверить своему счастью не могла, все боялась, что ее не возьмут – без образования, сразу после школы, полную неумеху… До этого-то она только подрабатывала при случае, все больше уборщицей. А тут – настоящая работа.

Придя первый раз на встречу с будущим начальником, Зоя так боялась, что не осмеливалась даже взглянуть в его сторону, стояла опустив глаза в пол, краснела, еле находила в себе силы отвечать на вопросы. Да и как тут было не испугаться, когда перед ней настоящий директор

– важный, толстый, высокий, представительный, с блестящей лысиной и таким вот громким и грозным начальственным голосом? То, что директор согласился взять ее к себе, показалось настоящим подарком судьбы. Зоя без сожаления бросила училище и оформилась на фабрику.

Зарплата секретарю полагалась копеечная, но Зоя была рада и этому – лучше мало, чем ничего. На государственное пособие по потере кормильца да крошечную стипендию в училище было не прожить. Раньше-то хоть бабкина пенсия как-то помогала, а теперь и ее не стало. Неудивительно, что Зоя была согласна на любую работу и на любые условия. По крайней мере, ей так казалось… вначале.

Ее директор, Всеволод, не любил тратить время зря. Все, что полагалось ему по статусу, предпочитал брать без церемоний. Личная секретарша была показателем статуса, и с ней директор бумажной фабрики миндальничать не стал. На второй же день, ближе к вечеру, позвал к себе в кабинет и приказал раздеться. И Зоя разделась без всяких возражений, хотя такое произошло в ее жизни впервые. До этого ей было просто не до романов с парнями – какие уж тут романы, когда у тебя на руках ребенок да старая бабка. Так что сорокадвухлетний толстый и лысый начальник стал ее первым мужчиной. И на долгое время – единственным.

Какое-то время – очень недолго – Зоя чувствовала себя почти счастливой. Первый и последний раз в жизни. Тогда казалось – наконец-то все понемногу начинает налаживаться. У нее была непыльная работа – уж всяко чай подавать, чашки мыть водопроводной водой да на телефонные звонки отвечать куда проще, чем рубить дрова или сажать картошку. Больше Зоя особо ничего и не делала, даже на пишущей машинке не печатала почти, потому что не умела, каждую буковку искала по несколько минут. Так что времени свободного на работе у нее было навалом, успевала и журналы почитывать, и с девочками из машбюро и бухгалтерии поболтать, и носки связать братику. И зарплату получала исправно, не бог весть какую, но на нее можно и питаться не впроголодь, и даже кое-что из одежды прикупить, если постараться. По хозяйству тоже стало чуть легче, потому что Зоя наловчилась не готовить, а покупать еду в фабричной столовой и в буфете, выходило и дешевле, и проще. Дома оставалось только разогреть – это брат уже и сам мог и посуду всегда мыл, без напоминаний. Илья рос умничкой, вот-вот должен был в школу пойти. И дальше, надеялась Зоя, будет только лучше и легче. А приставания директора… Что ж, это придется потерпеть. Хотя и очень противно, конечно. По наивности своей она тогда думала, что положение любовницы директора фабрики даст ей какие-то привилегии. Хорошее отношение начальства, премии, подарки, помощь деньгами… А может, если очень повезет, директор расщедрится и похлопочет, чтобы они с Илюшей получили квартиру или хотя бы комнату в коммуналке.