Chelyaber

Выступление, вернее, ледовый бал Воронова смотрели из пустой ложи прессы, сама пресса на бал не допускалась, только в качестве обычных гостей по купленным билетам. Фигурное катание Титов не любил, а когда всё-таки доводилось смотреть, ему больше всего нравился момент объявления оценок, поэтому на лёд он сначала внимание не обращал, размышляя и наблюдая за соседями и трибунами, а они заводились всё сильней и сильней. Когда Станислав Жук восхищённо произнёс: "Три с половиной оборота" и добавил нецензурное слово "Охуеть!", выступление Воронова начал внимательно смотреть и Титов. Тот танцевал. Именно танцевал в своё удовольствие, как и положено на балу. Одна классическая мелодия сменялась другой, десять минут, двадцать, тридцать, сорок, а танец всё набирал и набирал темп, Воронов уже на катался, а летал надо льдом. Сорок восемь минут. По триста тридцать три доллара за минуту и это экспромтом, в незнакомой стране, незнакомой культуре, не имея ни репутации, ни рекомендаций, ни связей. Ну что такому можно предложить?

– Максим, я хотел бы предложить тебе помощь.

– Будет очень кстати, товарищ подполковник. Я собираюсь купить боб.

– Мы организуем оплату.

– В этом нет нужды, я уже договорился и даже оплатил. Возвращаться с таким грузом в Москву очень хлопотно, да и дорого, вещь то габаритная. Если бы нас подобрали в Вене по пути, было бы просто чудесно. Сергей Павлович обещал помочь, но он такие вопросы напрямую не решает.

– Посодействуем. Что-то ещё?

– Прикрепите к нам съёмочную группу. Владимира Высоцкого с оператором, которого он сам выберет.

– Именно Высоцкого?

– Именно его. По заданию вашей киностудии.

– У нас нет своей киностудии, Максим.

– Я знаю. Организуйте, пусть будет, обязательно пригодится, хотя бы для этого случая. Убедите Высоцкого только добраться до Инсбрука, всё остальное я беру на себя. Все расходы будут возмещены двукратно, после выхода фильма в прокат. И при этом я вам буду должен ответную услугу. Устраивает вас такой вариант?

– Твои просьбы пока не слишком обременительны для нашего ведомства, и наше сотрудничество мы уже ценим намного выше. Можем включить в состав олимпийской делегации твоего отца.

– Пока не стоит. Он мечтает видеть меня хоккеистом, а Тихонов меня в свою команду точно не возьмёт. Лучше включите в группу Высоцкого Марину Влади.

– Она же гонорар в валюте запросит.

– Я готов ссудить вашу киностудию необходимой суммой. Без лишней огласки, разумеется.

– Банк удачно ограбил?

– Экспроприировал экспроприаторов. – серьёзно кивнул Воронов. Глаза у него и правда смеялись, но лжи Титов не почувствовал.

– И много-ли экспроприировал?

– На Влади точно хватит с большим запасом, можете особо не торговаться. Да и в банке я не последнее забрал, там ещё есть.

– Да уж, умеешь ты удивлять. Опять мы должны получаемся.

– Тогда на этом пока и остановимся. Линьков продолжает учиться, а после Олимпиады я сам подберу ему замену.

– Для чего?

– Будет ведь ещё и летняя Олимпиада, вы разве не захотите в ней поучаствовать?

– Пока не планировали, но идея понятна. Не хочешь в ЦСКА?

– Не так всё просто. В ЦСКА не хочу, но против армии ничего не имею. Об этом поговорим после Лейк-Плэсида, товарищ подполковник. Сначала узнаем друг друга получше.

* * *

Подполковник Титов выполнил взятые на себя обязательства быстро и с максимальным старанием – Владимир Высоцкий, Марина Влади и оператор Леонид Бурлака прибыли в Инсбрук настроенными очень благожелательно. Встретили их все вместе, на вокзале, с цветами.

– Богато живёте. – оценил отель Высоцкий, спустившись вместе с Мариной в лобби бар.

– Исключительно в целях конспирации. – тихим голосом заговорщика ответил Воронов, – Никто не должен заподозрить в нас карающий меч пролетариата.

– Вы бесподобны, молодой человек. – отсмеявшись произнесла Влади, – Моё мнение – вы выбрали не ту карьеру.

– Я ещё ничего не выбрал, сударыня. – ответил по-французски Воронов и добавил с гасконским акцентом, – Меня интересует карьера военного, но в полк меня пока не берут, чёрт побери.

– О чём вы? – удивлённо спросил Высоцкий, когда Влади снова отсмеялась.

– Так сразу не переведёшь, тут множество подтекстов. – Марина промокнула выступившие слёзы, – Но в общем – про карающий меч. Кстати, это и есть наш начальник, мсье Воронов. Он представлялся на вокзале, но ты не обратил внимание.

– В самом деле? – смутился Высоцкий.

– Я очень тихо представлялся, Владимир Семёнович.

– В целях конспирации?

– Разумеется. У нас врагов нет, но мы у них есть. Расслабляться нам не следует. Скоро вы узнаете – почему.

Глава 5

Высоцкий был ещё довольно крепким мужчиной, но сильно отравленным разнообразной бодрящей химией. Воронов мог избавить его от зависимости и почистить организм без согласия пациента, но в этом случае нужно было действовать по-другому.

– Ему осталось жить семь-восемь месяцев. Он потребляет слишком много ядовитой дряни. – Владимир Семёнович Высоцкий принял приличную дозу алкоголя (за знакомство) и уже отправился отдыхать, следом разошлись и остальные, Воронов и Влади остались в лобби-баре вдвоём.