Chelyaber

Первый визит нового министра Иностранных Дел СССР, Динмухамеда Ахмедовича Кунаева состоялся в Тегеран. Советскому руководству было известно о скором начале полномасштабной Ирано-Иракской войны, и оно решило сделать ставку на Иран. Конечно, отношения с Ираном после Исламской революции были очень напряжёнными и особых надежд на их потепление никто не питал, цель была другой – дать Ирану шанс перекрыть Персидский залив для судоходства. Хотя бы на год-другой, чтобы успеть покрепче подсадить Европу на стабильные поставки нашей нефти. Кунаев хоть и не мусульманин, но человек восточный, ему с фанатиком Хомейни договариваться будет проще, чем кому-либо ещё.

* * *

Накануне отъезда на службу в Балашиху, Воронов навестил Высоцкого и Влади – попрощаться и пристроить Челябера, иначе Юлька его совсем замучает. После триумфальной олимпиады, Владимиру Семёновичу выделили четырёхкомнатную квартиру в высотке на Котельнической набережной, и они переселились в неё всего три дня назад, даже новоселье ещё не успели отпраздновать. Дверь открыл Высоцкий.

– Привет, Максим. Привет, Челябер.

– Здравствуйте, Владимир Семёнович. – ответил за двоих Воронов, – Попрощаться зашёл, заодно хочу Челябера пристроить у надёжных людей.

– Приютим с удовольствием, за него не переживай. А ты, значит, и правда в армию собрался, зачем?

– Чтоб понять, кто я – тpус, иль избpанник судьбы, и попpобовать вкус настоящей боpьбы, – чуть перефразированно процитировал Максим и улыбнулся, – Я думал, для вас это очевидно.

– М-да-а… Значит, в Афганистан? Эх, молодёжь, молодёжь… "Когда б вы знали, из какого сора, растут стихи, не ведая стыда…" Знал бы заранее – не стал бы этого писать.

– Это ничего бы не изменило, Владимир Семёнович. Кроме того, что наша поэзия была бы немного беднее.

– Ну и хрен бы с ней, с поэзией этой бесстыжей.

– Не ругайся, Влад, и не держи гостя в коридоре. – из комнаты выглянула Марина, – Проходи, Максим. Поужинаешь с нами?

– К ужину дома ждут, Марина Владимировна. Я ненадолго, только чтобы Челябера от Юльки спасти.

– Всё равно проходи, чаю попьём, а то когда теперь ещё увидимся.

– Чаю попьём. И Владимира Семёновича введём в курс дел.

Высоцкий долго не верил, что за финансированием студии "Марина" стояло не могущественное, чуть ли не всемогущее КГБ, а этот восемнадцатилетний паренёк.

– Значит, Савельев – это сказка?

– Ну, тогда и Марина Влади – это сказка. – улыбнулся Воронов, – Она ведь тоже играет свою роль. Семён Геннадьевич – это легенда, и именно по этой причине он отбывает вместе со мной. Вернее, я с ним.

– Занятно. И ты решил доверить такие капиталы совсем чужим людям?

– Не совсем чужим. Мы с Мариной Владимировной договорились породниться через енотов.

Высоцкий ржал минут пять.

– Ладно, шутник, ставь задачи.

– Монтируйте и выпускайте в прокат "Наследие ушедших-2", потом снимайте новый фильм.

– Второе "Наследие" нужно выпускать после Нового года. Мы ещё с первого не всю кассу сняли. – заметила Влади, – И не только кассу. Фильм теперь точно номинируют на Оскара. Даже если мы не возьмём ни одной статуэтки – это очень важный, как ты выражаешься, нематериальный актив, а мы хоть одну, да возьмём. Минимум одну – Аль Пачино за роль второго плана.

– Вам виднее, я не против.

– А снимать то о чём? – поинтересовался Высоцкий.

– Мне всё равно, хоть про любовь, хоть про войну. Планку вы теперь сами опускать не захотите, а снимать вы умеете намного лучше меня.

– У нас под рукой множество очень хороших и недорогих актёров. Многие готовы сниматься только в надежде на будущую премию, пример Леонова оказался заразительным. Можно замахнуться на что-нибудь эпическое. Например: войну за независимость США. Тема очень многообещающая – плохие англичане, хорошие американцы, добавим в сюжет героических русских эмигрантов и вуаля.

– Нет возражений, Марина Владимировна. Ни против темы, ни против замаха. Ладно, мне пора. Челябер, веди себя хорошо, не позорь меня.

* * *

На службу Максима проводили скромным семейным ужином, гостей не было. Аслан наслаждался заслуженной славой в родном Дербенте, Вадик с подружкой укатил в Ялту, Харламов улетел в Челябинск, Савельев, Андрейченко и Линьков прощались со своими семьями.

– Мама! Ты же жена офицера, неужели не понимаешь, что служат там, где прикажут?

– Но почему тебе не приказали служить в ЦСКА?

– Потому что мне приказали служить в "Динамо". Не волнуйся, мамуль, всё будет хорошо. Семён Геннадьевич будет нарабатывать методику для подготовки… в общем, секретную методику, а мы ему помогать. Нельзя мне об этом рассказывать, я подписку о неразглашении дал.

– Отстань, от него мать, квохчешь как курица, не под Сталинград в сорок втором провожаем. Сразу было понятно, что методики Савельева под себя гэбня подгребёт. Странно, что их вообще сразу не засекретили, и на том скажи спасибо. Повезло нам. Отслужит Макс два года и вернётся, я двадцать прослужил и ничего, не умер.

– Полгода я уже отслужил, папа. Меня в апреле призвали, так что вернусь весной восемьдесят второго.

– Ну, тем более. Только Юльку ты зря обидел, ничего бы с твоим Челябером не случилось.