Черчиль

Можно было доказать, что воздушные силы могли стать заменой силы людской. Энтузиазм Черчилля в отношении полетов позволял приклеить к его резюме ярлычок «воздушная война». Тем не менее, поначалу были жалобы на то, что этой стороне своих обязанностей Черчилль не уделяет должного внимания. Решением, привлекавшим его, было учреждение Министерства обороны, с четырьмя подчиненными отделениями: Военным, Адмиралтейством, Воздушным и Обеспечения (бывшим Военного снабжения). Возможно, из-за того, что Черчилль слишком уж явно дал понять, что он бы был восхитительным кандидатом на такой пост, этого не произошло. Тем не менее он был убежден, что Королевские ВВС, как они стали называться, должны быть скорее независимой силой, чем подчиненной одному из старших министерств. Чтобы поддержать эту позицию, были выдержаны множество битв. Черчилль доказывал, что воздушная сила глубоко изменит стратегию будущего, но не смог привлечь к этому вопросу должного внимания.

Одной из причин была растущая безнадежность положения в Ирландии. Общая политика в Ирландии занятием Черчилля не была, но обеспечение войск — было. Ситуация, созданная Пасхальным восстанием 1916 года и последовавшим за ним преобладающим голосованием в Шинфейн (вне Ольстера) на Всеобщих выборах Соединенного Королевства в 1918 году, сильно отличалась от положения времен 1913–1914 годов, когда Черчилль был последний раз тесно вовлечен в это дело. Тогда он был мишенью юнионистской критики за свою готовность действовать принуждением. В 1919–1920 гг. именно его готовность не только обеспечить переброску регулярных войск в Южную Ирландию, но и поддержать нерегулярные формирования навлекла на него посрамление, по крайней мере, в либеральных кругах. Его довод основывался на предпосылке, что должно быть «право силы», с позиции которого и надо, по большому счету, взвешивать шансы на урегулирование. Он готовился набрать дополнительные силы из ольстерцев, которые будут действовать не только в провинции, но и по всей Ирландии. Это было отражением его вера в то, что у правительства, которое неадекватно и с неохотой отвечает на жестокость и мятежи, не хватает правильного понимания применения власти. Предварительный ответ, который мог показаться восхитительным, лишь продлевал агонию. Его готовность поддержать репрессии и милитаристская вера в то, что введение военного положения в некоторых графствах Ирландии приведет к успеху, тревожили его жену. Она настаивала на умеренности, добавляя: «Я всегда испытываю разочарование и несчастье, когда вижу, что ты склонен допустить, чтобы преобладал грубый стальной кулак «гуннского» способа действий»[43]

. Ее письмо было датировано 18 февраля 1921 года. За три дня до того он покинул военное министерство и принял свою новую должность — пост министра по делам колоний. Тем не менее совет в равной степени относился и к его новому положению.

Черчилль страшился перспективы вступления в войну Британской империи в целом. Хотя его собственное страстное желание поднять восточно-африканские силы так никогда и не было осуществлено, он интерпретировал вклад разбросанных территорий, находящихся под властью Короны, как свидетельство ценности и жизнеспособности имперской системы. Он хвалил советническую роль генерала Смэтса, бывшего командира буров в Южноафриканской войне, как иллюстрацию способности воспринимать и перерабатывать опыт предыдущих конфликтов. Он знал, что после войны «доминионы» получат преждевременную возможность добиваться выяснения своего конституционного статуса. Хотя он никогда не приветствовал какие бы то ни было действия, направленные на подрыв внутренних связей, которые, как он полагал, могли существовать в Империи, едва ли могло показаться, что внутри существующей структуры, охраняющей сущность взаимоотношений, дружелюбно уступят большую автономию.