Через призму времени

Мои родители понятия не имели, что я оказалась в подобной ситуации в школе, дома я не делилась проблемами, на родительских собраниях обо мне учителя просто предпочитали не говорить и ограничивались моей успеваемостью по предметам. Тем более, они видели хорошие оценки и много грамот за победы в олимпиадах, как школьных, так и городских, видели хорошее отношение одноклассников и у них не было основания для переживаний, а я, видя как им и так непросто пережить изменения в жизни, которые произошли из-за войны, старалась им не давать такого основания.

До десятого класса по всем предметам, кроме русского языка, у меня итоговые оценки были «отлично». По русскому языку я проигрывала холодную войну учительнице вчистую, как бы я не старалась, все было бесполезно против ее лозунга «нерусский человек не может знать русский язык на пятерку». Как же я обрадовалась, когда в десятом классе нам дали нового учителя, в связи с уходом предыдущего учителя в декрет. Новый учитель означало для меня новые возможности, но мне не просто повезло, а очень повезло, учитель была без специфических взглядов и оценивала за знания без всяких «но». Таким образом, в одиннадцатом классе я была одной из трех кандидатов на получение золотой медали за особые успехи в учении.

В начале весны меня пригласила к себе в кабинет директор школы и спросила, понимаю ли я, что с моей фамилией получение золотой медали абсурд и она не станет даже подавать документы на меня к рассмотрению в управление образования. Также она рекомендовала мне оставаться благоразумной и без истерик забрать свой аттестат с отличием, поступить в Вуз и строить свою жизнь дальше, с благодарностью этой школе, что она воспитала из меня человека. Я, конечно, ожидала, что меня будут пытаться завалить на выпускных экзаменах и поэтому очень усердно готовилась к ним, и морально даже была готова к тому, что мне могу поставить четверку и дать не золотую, а серебряную медаль, но такого я не ждала, у меня на время даже речь отключилась и улетучился весь мой характер. Мое молчание директор школы восприняла как знак принятия с моей стороны и просто выпроводила меня под локоть из кабинета.

Я стояла в коридоре школы и думала, что все зря, столько сил и цель у меня просто отобрали, даже не дав возможности бороться за нее. Я пришла в класс, собрала учебники со стола в сумку и не дождавшись окончания уроков ушла домой, никого не предупредив. Мама удивилась почему я пришла так рано и начла спрашивать не заболела ли я, что случилось … И тут меня как прорвало, я начала плакать в захлеб и сквозь слезы пытаться объяснять ей что же произошло. В тот момент я просто изливала душу и не ждала никакой помощи от нее. Когда я немного успокоилась, она сказала, что если это правда и я действительно столько времени боролась и шла к своей цели как могу позволить себе обнулить свои труды и сдаться. Она отправила меня умыться и хорошенько подумать готова ли я бороться дальше и тогда она мне поможет бороться, но не будет гарантии, что мне не влепят тройку за открытую войну или мне хватит аттестата с отличием и я не стану ничего более делать.

Я была подавлена, опустошена, как будто вся моя накопленная злоба вылилась сквозь слезы и ничего не осталось, ни сил, ни желаний, захотелось забиться в угол и спать. Но я не могла, просто не могла отступить, даже без сил я сказала, что буду бороться. Получив мое согласие мама оделась и куда-то уехала, после я узнала, что ездила она в управление образования к начальнику управления и подала ходатайство о присутствии городской комиссии на выпускных экзаменах в школе где я училась, в связи недобросовестном и дискриминационным отношением педагогического и управленческого состава школы к конкретному ученику. И ее ходатайство удовлетворили, более того назначили комиссию для предварительного анализа успеваемости учеников старших классов и выявления потенциальных кандидатов на получение медалей разной степени за особые успехи в учении.

Так я стала официальным кандидатом на медаль и злейшим врагом директора школы и других кандидатов на медаль, ведь теперь у школы не осталось ни единого маневра в отношении кандидатов на медали и их выпускных работ, ни подсказать, ни переписать, именно то, что будет написано непосредственно на экзамене, то и поедет в управление образования на проверку. Для того чтобы описать как ожесточенно я готовилась к экзаменам, достаточно назвать тот факт, что к концу весны пальцы на правой руке были залеплены пластырем от ужасно болезненных мозолей, натертых ручкой. Я прорешала все виды дидактических материалов по математике, написала и выучила наизусть сто двадцать четыре сочинения со всеми запятыми и орфограммами, ровно столько сколько было тем в экзаменационном списке, я похудела от нервного напряжения и весила около сорока килограммов, от недосыпа и бесконечных занятий я была похожа на зомби, но я была готова на все сто к экзамену и это грело душу, потому что я очень боялась подвести маму в сложившейся ситуации.