Через розовые очки

Наталья Мироновна меж тем принесла да так и шмякнула на стол семейный альбом. Не вставленные в гнезда фотографии рассыпались по столешнице веером. И на каждой фотографии Фридман увидел свою дочь. Вот ей два года, вот пять, она стоит по пояс в морской воде и хохочет беззубым ртом. И так хорошо видна на цыплячей грудке родинка в виде неправильного сердечка. Было от чего сойти с ума. Изображение Дашиного первого школьного дня. Именно таким он и отпечатался в памяти. Она сидит за партой, рядом букет с гладиолусами, руки сложены, как у примерной ученицы, и та же самая красная кофточка с белым воротничком, он сам ее и покупал. Или синяя была кофточка? Забыл, все забыл. А это групповой детский сад. Та же воспитательница–толстуха, те же дети. Хотя помнит ли он детсадовских детей? А воспитательницы сплошь и рядом толстухи. Просто все настолько похоже, что не отличишь — параллельный мир, в котором многие годы проживала ее дочь, а он и не знал об этом.

Лидия давно уже пребывала в столбняке, а Марина приободрилась, сейчас эти странные люди встанут и уйдут, все уже разъяснилось. Впрочем, просто так их отпускать нельзя. Они должны дать исчерпывающее объяснение и рассказать все, что им известно про Варю.

— Я отказываюсь что‑либо понимать, — устало сказал Фридман, — если это какая‑то интрига, то почему так сложно? И уж совсем непонятно — зачем?

— Да все тут понятно! — вскричала Наталья Мироновна. — Их две. Одна — наша Варька, другая — ваша дочь. И никакое это не колдовство, а полная реальность. Так сказать — факт! И где они только снюхались? И теперь наша Варька в Монте–Карло в рулетку деньги просаживает, а ваша дочка — в бегах.

— Неужели они так похожи?

— В этом и загвоздка. И почему они как две капли — это у родителей надо спросить? Может они близнецы?

Марина испуганно посмотрела на Фридмана и вдруг смутилась. Гостю тоже явно было не по себе.

— Как девочки могут быть близнецами при разных родителях? — негодующе воскликнула Лидия.

— Мало ли… перепутали в роддоме. А может. сознательно подменили. Люди, знаете, какие бывают…

— Мама, ну что ты, право. Еще скажи, что и меня подменили в роддоме, и ты мучаешься со мной всю жизнь. Ставь лучше чайник.

В этот момент и раздался звонок в дверь.

— Виктор опять забыл ключи, — сказала Марина и пошла открывать.

Наталья Мироновна посмотрела в след дочери и заговорщицки пошептала гостям:

— Я прожила с Петей честную жизнь. Мы никогда друг другу не изменяли. А у вас как? Сейчас разберемся…

— В чем? — смиренно усомнился Фридман, лицо его выражало полную растерянность.

Комедия абсурда сделала разворот, чтобы, грозя новыми скандалами и разоблачениями, пойти назад по кругу.

9

Сейчас телевизор у нас проводник религии, культуры, миропонимания, он наш гуру, и потому жалко, что зачастую он бывает так недалек и агрессивен. Днем программы еще можно смотреть, там клуб путешественников, что‑нибудь про животных, беседы с неглупыми людьми, а вечером только та информация, которая ниже пояса. Главный действующий герой — грубая сила и точный прицел. Убивают подробно и долго, а потом занимаются соитием. И почему‑то ящику очень важно, чтобы за этим наблюдали миллионы. Это ведь, знаете, как общественный туалет без одной стенки. Секс — такая интимная вещь! Или это особый вид наслаждения — чтоб прилюдно? Но ведь это насилие над естеством. Это болезнь, при которой особь мужеска пола обнажает прилюдно крайнюю плоть. Называется… забыла, как называется, но точно есть медицинский термин.

Здесь недавно забастовку показываали. И вместе с бастущими по улицам шел Тулеев… или Лебедь, забыла. А может, каждый из губернаторов шел по собственному городу с плакатом "Так жить нельзя". Естественно, я тут же представила на улицах Москвы с подобным плакатом Ельцина, идет он, государь наш, и требует — немедленно заплатите шахтерам, запретите чернуху и порнуху, ну и прочее… И ничего смешного. Требуй — не требуй, все делается как‑то само собой. Впрочем, когда Бог хочет наказать, он лишает людей разума.

TV показывает лютые убийства, а само тоже с плакатом — дайте, сочините, придумайте положительного современного героя. И тогда мы не будем каждый вечер целиться в вас с экрана. Совершенно советская постановка вопроса. Соцреализм также натужно искал положительного героя, эдакого передовика производства с крыльями. А сейчас позарез нужен "новый русский", и чтоб без красного пиджака, без распальцовки и блатного жаргона, он должен быть деловит, удачлив, красив, словом, всё как у них на Западе, но при этом "развитая русская душа".

Я к тому, чтоб объяснить читателю, почему написала этот роман. Хотя он и сам поймет, не дурак.