Через секунды, сквозь века (СИ)

— В нем слишком много страха, что кто-то узнает его тайны.

— Мы должны выбить этот страх другим, более сильным.

— Страх неизвестности?

— Да. Это. И страх потери контроля. Пока он позволял себе об этом не думать, ему казалось, что все хорошо. Я заставил его изменить свое мнение. Но он еще сопротивляется.

— Кажется, я начинаю уважать этого мальчика.

— Тебе всегда нравились упрямые, я помню, — хмыкнул Илья.

— Уговори его поспать хоть немного.

— Он хочет измотать себя до такого состояния, чтобы потом просто свалиться. Идея интересная. И я хочу посмотреть, что из этого выйдет.

— Когда ты успел стать такой сволочью? — Ольга отстранилась от него.

— Когда услышал и увидел то, чего нет, — Илья обозначил улыбку и снова повернулся к монитору. — Это не просто профессиональная гордость, Оля.

Яковлева только поджала губы.

— Надеюсь, ты уже нашел того врача, который будет лечить ТЕБЯ. Потому что я этим заниматься точно не буду.

— Тогда потеряешь хорошего работодателя, — Илья выразительно посмотрел на нее, и женщина, без труда расшифровав его взгляд, вышла.

Семенов сдвинул брови, снова переводя взгляд на монитор. Саша по-прежнему сидел на подоконнике открытого окна и, как казалось, бездумно смотрел в ночной парк. Вот только Илья ни на грамм не верил его мечтательно-задумчивому виду. У него ум, как у старика. Но реакции, эмоции — как у ребенка. И иногда они командуют его рассудком. Вряд ли Саша знает, что такое гармония. В нем живет не один демон, и каждый тянет его в свою сторону. Пока он контролировал себя, то казался целым. Да и был целым. Мастер игнорировать то, что мешает достижению цели… Илья вскинул голову и выматерился. Цель. У Саши была цель, которой он не знал сам, но которой подчинил всю свою жизнь. Теперь он считает, что она потеряна. Значит, необходимость в дальнейшем контроле отсутствует. Он ослабил его и начал «разваливаться». Илья закусил губу, все так же глядя на сидящего Сашу. Железный характер. Он не спит уже почти двое суток. Выглядит ужасно, но держится. Глупец. Хотя… Он просто не знает последствий.

…Звук прокатился по коридорам и этажам, забился, как птица в клетке, в тупичках и лестничных площадках, а потом вырвался на свободу порывом ветра, распахнувшим окна. Как загустевшая кровь, тягучий и темный. Вой, крик, стон — он был всем этим, и от него волоски на теле встали дыбом. Прокатился и растворился, оставив после себя тишину. Илья замер за столом, словно боясь пошевелиться, а потом мониторы просто погасли. Везде, каждый этаж, каждая палата. Экраны показывали только черноту. Илья потянулся к телефону, и тут словно вся клиника взорвалась от крика. Мощный вопль ужаса сотряс стены, и Семенов вскочил. Вылетел из кабинета, в последний момент успев придержать Ольгу, отшатнувшуюся от его двери.

— Что случилось?

— Пациенты… — ее губы подрагивали, а в глазах затаился страх. — Они боятся. Что это было, Илья?! Что за звук?!

— Неважно, — он чуть встряхнул ее за плечи. — Собери всех, позвони тем, кто уже ушел и не успел далеко отъехать, пусть возвращаются. Разбей людей на группы по трое и обходите палаты.

— Успокоительное? — четкие указания помогли Ольге прийти в себя.

— Да. Начни с тех, кто испугался больше всех. Может, остальные успеют успокоиться сами.

— А ты?

— А я… — Илья отпустил ее и отступил, глядя на темный провал лестницы, ведущей наверх. Там выключили свет? — Проведаю того, кто это все начал.

— Илья!

— Иди, — он несильно подтолкнул Ольгу, а сам почти бегом направился к лестнице. Саша, это Саша… Черт!

Он летел по лестнице, даже не видя ступенек. Толкнул дверь отделения и ввалился в коридор. Окинул его заполошным взглядом и замер. Почему здесь никого нет?! Где дежурная, где остальной персонал?! Почему так темно и… почему здесь так тихо?

Собственные шаги в полумраке отдавались гулким эхом, а дыхание казалось почти оглушительным. Почему.? Там, внизу, пациенты кричат потому, что им страшно. А здесь… Здесь те, кого нельзя выпускать, те, кто всегда закрыт на замок. Буйные. Но почему они молчат?!

…Дверь ЕГО палаты была открыта настежь, и проем зиял абсолютной темнотой. Только… голос… и… шорох…

Илья на минуту зажмурился, медленно выдыхая. Страх… Он наполнял каждую клетку тела. Страх, а еще злость. Илья сжал пальцы в кулак так, чтобы ногти впились в кожу и, не сводя глаз с темного прямоугольника двери, направился к нему. Теперь не были слышны даже его шаги. И дыхания как будто не было. Он замер на пороге, до боли в глазах вглядываясь в темноту. Вдохнул и захлебнулся воздухом, когда услышал плач. Тихий, отчаянный плач, полный ужаса. И голос, Сашин голос…

— Не трогайте… отпустите… пожалуйста… пожалуйста… не трогайте…