Через века и страны. Б.И. Николаевский. Судьба меньшевика, историка, советолога, главного свидетеля эпохальных изменений в жизни России первой полови

Работа Далина и Николаевского состояла из двух частей. В первой рассказывалось о широком использовании принудительного труда, рассматривалась система концентрационных лагерей, их численность и распределение по территории СССР. Эта тема иллюстрировалась специально выполненными географическими картами, относившимися к 1932, 1936 и 1942 гг., подготовка которых потребовала огромных усилий. Авторы писали о численности заключенных, материальных условиях, в которых они находились, взаимоотношениях между заключенными и отношениях с вольнонаемным персоналом. Но главное, в этой части книги авторы анализировали причины, которые породили систему рабского и принудительного труда в СССР и неразрывную связь происходящего с псевдомодернизацией Сталиным отсталой России.

Вторая часть книги носила в полном смысле исторический характер. Особое внимание уделялось доказательству жизненной необходимости принудительного каторжного труда для осуществления экономических планов Сталина. В то же время авторы обращали внимание на то, насколько не просто унижала, а по существу уничтожала человеческую личность вся концлагерная жизнь. Описываемая картина была печальна. Ни солидарности, ни дружеской взаимовыручки в лагерях не было или почти не было. В лагерях встречалось немало людей, преданных своими детьми, родными, друзьями, которым они доверяли. Советская Россия покрылась огромной сетью агентов и доносчиков. Особое внимание уделялось судьбе политических заключенных. Как показывали авторы, за ними устанавливалось особенно тщательное наблюдение, они направлялись на наиболее тяжелые физические работы и, как правило, были обречены на медленную, а иногда, наоборот, на очень быструю смерть.

В книге впервые в американской печати была рассказана (ранее этому была посвящена статья в чилийском журнале на немецком языке) позорная история выдачи заключенных немецких коммунистов в руки гестапо в 1940 г. Безусловно, первоисточником этого повествования правильно считать устные воспоминания М. Бубер-Нейман. Десятками примеров подтверждался вывод о том, что лагеря являлись местом безграничных физических и нравственных мук, что миллионы людей гибли в них от голода, холода и истощения, что вся система была основана на презрении к человеческой жизни. Перед читателем проходила панорама целого ряда лагерей рабского труда, о которых рассказывали Далину и Николаевскому бывшие заключенные (группа лагерей по течению Печоры, лагеря на строительстве Беломоро-Балтийского канала и канала Москва – Волга, лагеря в Воркуте, предназначенные для разработки месторождений каменного угля, лагеря лесоповала и многие другие).

Скрупулезные подсчеты позволили установить, что в европейской части СССР (включая Урал) существовали не менее 67 лагерей принудительного труда, а в азиатской – как минимум 59, и тут же сами авторы констатировали, что приводимый ими перечень далеко не полон. В качестве наиболее важных в экономическом отношении сибирских лагерей (или, точнее, лагерных систем, включавших многочисленные лагерные пункты) назывались лагеря Дальстроя на Колыме, созданные преимущественно для золотодобычи, сеть лагерей к востоку от озера Байкал, узники которых сооружали Байкало-Амурскую железную дорогу, были заняты в угледобыче и т. д., печорские, архангельские и карагандинские лагеря, заключенные которых подвергались изнурительной эксплуатации на шахтах, лесоповале и железнодорожном строительстве.

В книге содержались попытки подсчета жертв советских репрессий и показывалась их приблизительность, давались различные цифры, приводимые в ряде источников в зависимости от категорий, включаемых в расчеты (только расстрелянные и заключенные в тюрьмы и концлагеря или с добавлением сосланных, спецпоселенцев и т. д.). Наиболее вероятными назывались цифра от семи до двенадцати миллионов человек, составлявших «подневольный рабочий класс»[770].

Отметим, что эта статистика, по существу, совпадала с той, которую обнародовала Комиссия партийного контроля КПСС, созданная по указанию Хрущева во второй половине 50-х годов и собиравшая документы о сталинских репрессиях. Согласно установленным этой комиссией цифрам (а в ее распоряжение были предоставлены все имевшиеся в наличии материалы), с 1935 по 1941 г. было репрессировано 12 840 000 человек, из них расстреляно свыше 7 миллионов[771]

. Как видим, Далин и Николаевский, располагавшие крайне отрывочными, неполными, частичными данными, были поразительно точны и предельно осторожны в своих расчетах[772].

Особое внимание в книге уделялось отдельным волнам репрессированных, начиная с «буржуазных элементов» непосредственно после прихода большевиков к власти, продолжая «кулаками и подкулачниками» периода сплошной коллективизации сельского хозяйства, жертвами «чистки» середины 30-х годов, массой новых заключенных и высланных непосредственно после присоединения к СССР новых территорий и во время депортации целых народов на заключительном этапе Второй мировой войны.