Черное Копье

– Вы что, оба за то, чтобы сбежать? – сдвигая брови, сумрачно проговорил Торин. – Ну и ну! Вы совсем не слушали меня, что ли? Ты думаешь, тебе дадут спокойно сидеть в засаде?

– Поэтому и важно исчезнуть в самый последний момент!

Друзья спорили еще долго, на разные лады повторяя одни и те же рассуждения. Торин сдался не сразу; однако постепенно совместный натиск хоббита и Малыша возымел действие. Они решили уйти, как и предлагал Малыш, в самый последний момент, перед появлением Вождя.

– А если он задержится? – запоздало возразил Торин.

– Задержится – вернемся, – пожал плечами Малыш. – У нас не будет иного выхода. Мы пропадем в здешних краях без Отона, пропади он пропадом!

– Вернемся! – фыркнул Торин. – Вернемся и попросим прощения за долгое отсутствие?

– Это я беру на себя, – объявил Фолко. – Постараюсь добиться у Отона какого-нибудь задания для нас троих вне лагеря – дрова там рубить или на охоту чтобы нас отправили. Главное, чтобы в охранение этой ямы не нарядили.

Торин поупирался еще некоторое время, прежде чем окончательно сдался.

Разговор на время пресекся; они молчали, каждый по-своему обдумывая принятое решение.

– Уйдем, и… – прочистив горло, заговорил Малыш. – Я уже знаю, где засядем. С юго-востока к лагерю есть три не тропы, но так – просвета в лесу, по которым удобно ехать конным. И холм есть – милях в двух от ямы, два из трех просветов огибают его справа и слева, еще один проходит в шагах пятистах к востоку. Думаю, они поедут по ним – вблизи от своих, чего коням ноги по чаще ломать?

– А как узнаем, по какому из трех они поедут? – спросил Торин, все еще внутренне не смирившийся со своим поражением.

– Птицы подскажут, – сказал хоббит. – Сойки, сороки – они шум поднимают такой, что далеко слышно.

– Ну, тут мы тебе не помощники, – развел руками Малыш.

– Ничего, справлюсь, – сказал Фолко. – Думаю, засесть все-таки на этом холме. Если левее поедут, успеем перебежать. Только зарядите арбалеты! На всякий случай, если слишком много народу вокруг него окажется…

– А потом? – гнул свое Торин. – Охрана кидается в лес – всех-то нам точно не перестрелять! И превращает нас в нечто похожее на котлету?

– А сам-то ты что хотел?! – перешел вдруг в наступление Малыш. – Я ж знаю – собирался зарубить Олмера посреди его лагеря и геройски погибнуть, если не будет иного выхода! Не так, скажешь? Не поверю!

– Да, верно, – с некоторым смущением признался и Фолко. – Что делать дальше?

В памяти у него всплыл образ Фродо, измученного, истерзанного неподъемной тяжестью рокового Кольца, заставившего его забыть обо всем ради выполнения Долга, готового на самую мученическую смерть – лишь бы спасти Средиземье от вечного рабства. Он не думал о том, как будет выбираться из Мордора после того, как швырнет средоточие власти Врага в багровые глубины Ородруина, – и в самом деле, их спасло тогда лишь чудо…

«Да, мне далеко до него, – подумал хоббит. – Он был великим героем, а я вот изо всех сил думаю, как бы исхитриться и остаться живым – и в случае успеха нашего плана, и при его провале… Гэндальф бы этого не одобрил. Не зря он перестал приходить. Что ему до нас? Нет у меня той безоглядности, что была у них у всех: у Фродо, у Сэма, да и у Мериадока с Перегрином!

Откуда она у них только взялась? Но, – оборвал он сам себя, – хватит причитать. Я таков, каков есть, никого лучше для погони за Олмером не нашлось, и раз так, то нечего стыдиться. Да, я хочу остаться в живых! Что же тут предосудительного?»

«Это твое желание может погубить все дело», – услышал он вдруг ворчливый старческий голос.

Он узнал его тотчас, хотя тот сильно изменился – но немало ноток Олорина все-таки в нем сохранилось. Так мог говорить только Гэндальф!

Настоящий Гэндальф, тот, кого он видел в своем сне в самом начале путешествия, еще в Арноре.

«Догадался? – В говорившем с Фолко голосе прозвучала насмешка. – Да, малыш, трудная задачка, не так ли? Но не кори себя. Олмера все-таки придется убить – остановить его иным способом невозможно, а этот, по крайней мере, сохранит жизни тысячам и тысячам тех, кого он, обманув и одурманив, повел бы за собой и которые заслоняли бы его собственными телами вплоть до последнего. И тогда пришлось бы убивать их всех – а это ужасно и лишь приумножит силу Зла».

«Гэндальф! – воскликнул мысленно хоббит. – Это ты? Ты снова здесь? А я думал…»