Черное копье

– Два дня тому назад враг вторгся в северный Мтилиэн! Южнее Эмин-Муйла они пытаются переправиться на наш берег! Их много, драка жестокая! Правитель Мундбурга извещает нас, что атаки можно ждать в любой момент! Он просит нас – не повелевает, но просит – не дать ордам, что сейчас противостоят нам, присоединиться к тем, что штурмуют гондорские рубежи! Главный удар они наносят на юге! И потому – к бою, воины! За Эорлингов!

– За Эорлингов! – подхватила толпа боевой клич Рохана.

– Тысячникам – расставить всех по местам! – скомандовал король и вновь скрылся за пологом шатра.

Фолко понимал: там сейчас начинается самое важное – военный совет, на котором взвешивается каждая крупица поступивших вестей; он дорого бы дал, чтобы узнать, о чём там говорится, но для того, чтобы вновь оказаться тем, кому внимают короли и правители, пришлось бы снова и снова рассказывать все перипетии их долгого и, увы, бесплодного странствия, а хоббиту не хотелось даже и думать о невыполненном Долге. Нет уж, пусть он лучше остаётся простым воином, но сражаться будет лишь за самого себя. Слабость? Да, пожалуй; но после того поражения, которое потерпели они подле Болотного замка, так просто не оправишься, даже если не получил ни одной царапины…

– Главный удар на юге… Что-то не очень мне в это верится, – пробормотал Торин, выслушав сказанное королём.

– Мне тоже, – кивнул Атлис. – Разве что этот Вождь и впрямь лишился разума. Сейчас не Третья Эпоха и не пора Войны за Кольцо, когда враг мог за один дневной переход оказаться под стенами Минас-Тирита, встретив слабое сопротивление лишь у мостов Осгилиата!

– А в Анориэне есть роханские конники? – спросил Амрод.

– Должны быть, – пожал плечами Атлис. – Те края мы всегда обороняли вместе с Всадниками марки.

– Может, ещё обойдётся, Фолко? – Беарнас положил хоббиту руку на плечо. – Может, Олмер и в самом деле упрётся лбом в Минас-Тирит?

– Об Олмере, мне кажется, пора уже забыть, – буркнул Фолко. – Об Олмере… А вот о Короле-Призраке пора вспомнить. И я не знаю, как устоит Минас-Тирит против этой чёрной Силы без мага, равного по мощи Гэндальфу Серому. Так что ещё неизвестно, что лучше…

– Хорошо хоть, что война эта пока обычная, без всяких чудес с мраком и призраками, – заметил Амрод.

– Вот-вот, – ввернул Малыш. – Ночная хозяйка ему подчиняется, а может ли кто-нибудь из здесь присутствующих мне сказать, как её остановить, если под рукой нет сработанного Олмером Талисмана?

– Ну, про Хозяйку пока ничего не слышно, – несколько неуверенно сказал Фолко. – Может, не будем себя пугать раньше времени?

– Как бы потом поздно не было…

– А ты что, можешь сработать такой Талисман? – заворчал на Малыша Торин. – Такой, чтобы её наверняка остановить? Можешь – милости прошу к горну. Нет – так помалкивай.

– Да я что, я ничего, – уныло произнёс Маленький Гном. – Только вы мои слова ещё помянете…

– Помянуть-то, может, и помянем, только какой нам от этого прок? Ладно, хватит. Лучше скажите, что вся эта армия истерлингов и хазгов вкупе с прочими делает тут, если Вождь нацелился на Минас-Тирит?

– Отвлекают роханцев, – предположил Амрод, – чтобы те не успели на помощь Гондору. Сил-то у Олмера хватает.

– Если король марки поймёт это, его Всадники окажутся у стен Минас-Тирита через несколько дней, – оспорил его Торин. – А если главные силы Вождя будут перемолоты в жерновах Гондора – Рохан сумеет выстоять, даже если армия, что сейчас стоит против нас, начнёт вторжение. А там, глядишь, и Арнорская помощь подоспеет… Несладко им придётся!

– Ну и что из этого следует? – нетерпеливо спросил Беарнас.

– А то, что наши предположения, боюсь, окажутся правдой, – ответил Торин. – На юге они только демонстрируют: мол, мы, как вы и думали, прём на Минас-Тирит – а сами будут громить нас на севере…

– Эй! Хой! По местам! – услыхали они резкий голос сотника. – К берегу! Не засиживаемся! Шевелись веселей!

Друзья переглянулись.

– Что ж, пошли… к берегу, – с лёгкой усмешкой поправил шлем Амрод.

Спустя несколько часов после прибытия гондорского гонца часть отборной роханской конницы поспешно снялась с лагеря и скорым аллюром отправилась на юг, огибая кручи Эмин-Муйла.

– В Гондор, не иначе, – изрёк Малыш и так очевидную всем вещь – просто чтобы нарушить тяжёлое молчание.

Их сотня заняла позицию на переднем краю обороны роханского войска. Перед ними как на ладони лежала долина Великой реки. Короткий день предзимья кончался, вечерние тени заполняли складки земли, выползая, точно призраки, из потайных убежищ. За рекой, нисколько не таясь, разводила костры неприятельская армия. Алые точки тянулись далеко в обе стороны, до самых чёрных круч нагорья на восточной стороне Андуина. Рано поднявшаяся луна начинала свой еженощный путь; тягостная тишина пала на оба противостоящих друг другу войска. Дувший с востока ветер не доносил из вражеского стана обычно слышавшихся вечерами песен. За спиной хоббита также в молчании разворачивалось в боевые порядки воинство марки, пешие воины занимали заранее отсыпанные земляные редуты, конные сотни рысили, укрываясь по немногочисленным балочкам и рощам.