Черное копье

К столице король Рохана вывел двадцатитысячное войско: к уцелевшим добавились ополчения западных пределов марки. И ещё почти сорок тысяч бойцов собрались к Эдорасу со всех концов страны – все способные сидеть в седле и держать копьё. К мужчинам присоединилось и тысяч пятнадцать молодых женщин-воительниц: традиции славной Эовейн, победительницы Короля-Призрака, блюлись в марке свято, и обращению с оружием здесь учили не только мальчиков.

Как и предполагал Фолко, король не стал задерживаться в Эдорасе. Роханская столица славилась не стенами, а гордой славой своих всадников, и выдержать в ней долгую осаду представлялось невозможным. Внешний обвод стен оказался и вовсе деревянным; каменные же, внутренние, были невысоки. Жившие в Рохане люди предпочитали доделывать заложенные самой природой крепости в Белых горах, чем возводить их жалкие подобия в открытых для натиска с разных сторон предгорьях.

В горных ущельях, перегороженных высокими стенами, непробиваемыми для таранов, сейчас укрывалось всё прочее население марки. Король отправлял и небольшие отряды воинов в каждую из таких крепостей. За них беспокоились мало – врагу себе дороже станет выкуривать защитников оттуда; если вторгшихся удастся остановить на бродах, а то и разбить – с подоспевшей арнорской или гондорской помощью, то вскоре будут отогнаны и осаждающие эти крепости отряды врага. Если же нет… Впрочем, об этом исходе старались не думать.

А вот хоббит думал, и думал неотступно, всё время. Он ломал себе голову, пытаясь представить, что же надлежит делать, если армия марки не удержится и на Исене. Тогда Олмеру откроется прямой путь к Арнору, Серым Гаваням и… страшно вымолвить – к Хоббитании! Это сводило с ума, грызло день и ночь, гнетущая тревога лишала сна и покоя; Фолко не находил себе места, за что бы он ни взялся, его сверлила неотвязная мысль: что, если Олмер всё-таки прорвётся, и что же должен делать тогда он, Фолко Брендибэк?!

Он поделился своими чёрными думами с друзьями.

– Я буду сражаться, – жёстко ответил Торин. – Пусть Олмер дойдёт до Великого Западного моря, я не покорюсь. И мои соплеменники тоже не покорятся. Правда, если у Вождя хватит ума купить расположение старейшин… Но меня-то ему не купить. Помнишь, Фолко, давным-давно, ещё в Хоббитании или по пути в Арнор, не помню уже, мы говорили о том, кто раскачивает Средиземье? Мы давно узнали это, и с ним я буду драться, пока не отправлюсь в Чертог Ожидания.

– А не всё ли тебе равно, какая власть будет в Арноре? – вдруг спросил Малыш. – Никто и никогда не смог ворваться в наши подгорные царства, я имею в виду людей-завоевателей. Да никто, по-моему, и не пытался. Это я не к тому, что нужно сдаться, но я дерусь, потому что мне это по душе, если сказать честно. Мне скучно стучать всё время молотом! А ты – что за твоими высокими словами? Скажи мне это. – И Маленький Гном спокойно закурил.

Против опасений хоббита, Торин даже не повысил голос, отвечая:

– Я не стал бы спорить с тобой, Строри, будь это вторжение самым обычным, ведомым людьми, пусть и очень многочисленными. Но мы-то имеем дело с Наследием Тьмы! Не пойму я, почему ты об этом всё время забываешь… Я тоже знавал Олмера, когда он был человеком, и не худшим из тех, кого я встречал. Но теперь о нём пора забыть. Я вот уже давно забыл – и тебе настоятельно советую. Тьма, которая правит ныне этим человеком, бесспорно смелым и сильным, неизбежно подскажет ему такое, что все наши стычки с орками покажутся детскими играми. Кольцо рано или поздно подтолкнёт его к жажде всевластия не только на земле, но и в недрах… Но позволь спросить тебя: разве тебе всё равно, на чьей стороне сражаться?

– Не говори глупостей! – сверкнул глазами Малыш. – Мои симпатии всегда на стороне тех, кто подвергся нападению… и ты прав насчёт Тьмы.

Отдохнув лишь один день в Эдорасе, роханская армия поспешно двинулась на запад, к Хелмскому ущелью и Исенским бродам. Вестфольдинги приободрились – приближались их родные места, где им был знаком каждый куст и каждый камень – и где легче было сражаться.

Позади остались двое суток бесконечной скачки – лишь свист ветра, да лунный свет, да усталые, злые крики десятников. Фолко еле-еле держался в седле; всё тело мучительно ныло, но зато перед ними лежала Исена. Они успели. Там, позади, арьергард из отчаянно смелых сорвиголов схватился с накатывающимися передовыми полками Олмерова воинства, и Фолко знал, что из всех добровольцев, вызвавшихся на это обещающее почти верную гибель дело, король выбрал лишь сирот или тех, кто не был единственным сыном в семье… Места хоббиту были немного знакомы – по их походу с Торином и Малышом к Исенгарду. За рекой виднелся торговый посад, где друзья когда-то познакомились с Хьярриди и Фарнаком; пристань осталась такой же, вот только купеческие корабли как ветром сдуло. Лишь качались несколько роханских ладей.

Кое-кто из роханцев полагал, что значительная часть войска засядет в Хелмском ущелье, однако, хоть король и выделил для его обороны крупный отряд, главные силы готовились к открытому бою.