Черное копье

– Мы встречались, – криво ухмыльнувшись, ответил орк. – Мы встретились в Мории, почтенный гном, и славно бились там. Вы захватили меня в плен, допрашивали… Я приготовился к смерти, но вы сдержали слово – отпустили меня, когда я рассказал вам то, что вас интересовало. Я не забыл. Орки тоже знают, что такое благодарность, во всяком случае, мы, чьи предки служили Белой Руке. Я нашёл застёжку от твоего плаща, почтенный. – Он протянул зажатую в его кулаке фибулу Торину. – Я нашёл её на улице и сразу же понял, что вы здесь. Долг платежом красен. Я здесь, чтобы помочь вам скрыться. Сейчас я должен идти – вам придётся рискнуть и поверить мне, или – что ж! – попытайтесь прикончить меня, но тогда вы все тоже погибнете.

Молчаливое совещание семи путников длилось недолго.

– Иди. – Торин шагнул в сторону, освобождая дверь. – Будем ждать тебя.

Когда орк скрылся, Малыш подпрыгнул и завертелся волчком.

– Ну, если не предаст…

– То что? – осведомился Фолко.

– То я извинюсь перед ним за то, что так долго очень плохо думал о его народе, – серьёзно, без тени усмешки ответил Маленький Гном.

Орк не предал их. Когда смерклось, он действительно появился, возник серой тенью из ночного сумрака. Не говоря ни слова, он повёл их долгим логом прочь от городка. Пару раз их окликали, орк-провожатый спокойно называл отзыв. Фолко заметил, что у него за плечами большой туго набитый мешок.

– Как же ты вернёшься назад? – тихо спросил его Фолко.

– Я не вернусь, – последовал быстрый ответ. – Уйду, как уже давно замыслил. Тут сбивается одна компания…

Он оборвал себя, умолк и, когда хоббит попытался продолжить расспросы, знаком приказал молчать.

Они благополучно миновали и третий пост – на мосту через Брендинвин.

– Эй, куда ты? И кто это с тобой? – всё же окликнул их начальник караула, широкоплечий истерлинг, когда путники уже ехали по середине моста.

– Недавно с юга прискакали, – обернувшись и замедлив шаг, ответил орк. – Начальник велел за посты проводить.

– Что-то мне ничего об этом не сообщали, – удивился истерлинг.

– Да брось ты, ты меня не знаешь, что ли, Бродда?

– Тебя-то я знаю, а вот их – нет. Эй, почтенные! Остановитесь-ка.

– Эй, Бродда, или как там тебя, читать умеешь? Подорожную Вождя осилишь? – вдруг заговорил Малыш, поворачивая коня и в самом деле разворачивая какой-то внушительного вида пергамент.

Истерлинг с уважением поглядел на грамоту, повертел её так и этак и бережно вернул.

– Ну проезжайте, проезжайте… – ворчливо сказал он. – И вы того… я ж по службе.

– Да ладно, – бросил Маленький Гном, пряча пергамент.

Никем более не остановленные, они благополучно добрались до недальнего леса. Остановились и только теперь, когда орк сказал, что можно говорить, кинулись к нему с благодарностями. Малыш и впрямь стал извиняться.

– Не стоит, – оборвал их орк. – Мы враги, помните это. Когда-нибудь, быть может, наши народы и помирятся. Синий Туман гонит нас на поверхность. Но до этого нам, кому не по пути ни со Светом, ни с Тьмою, ни с какими ещё Силами, нужно создать своё собственное царство. Тогда и поговорим. А сейчас прощайте! И помните: встретимся в поле – будем драться.

Орк повернулся и тотчас исчез в темноте.

У путников не было времени дивиться этому новому нежданному подарку судьбы. Они спешили дальше на северо-запад, по старому тракту, который вёл через Южный удел и Делвинг к Серым Гаваням. Хоббитания быстро приближалась.

А небо на востоке ночами обагрялось кровавыми сполохами; зарево неуклонно продвигалось на север, и значило это, что Олмер по-прежнему теснит противостоящие ему разрозненные арнорские, гондорские и роханские дружины.

Шли в тяжком молчании; в памяти Фолко вставали самые мрачные страницы исторических хроник. Оставалось только надеяться, что заплаченная за победы на Андуине и Исене цена окажется слишком высокой даже для многочисленных ратей Вождя и что они поломают зубы о гранит арнорских цитаделей. Пока ещё держался Минас-Тирит, пока стоял Аннуминас – жива была и свобода Запада.

Фолко встряхнулся и усилием воли запретил себе думать об этом. Есть задача – уберечь от всепожирающего пламени войны хотя бы часть Хоббитании. Её он выполнит – или умрёт. Сейчас важнейшим для него полем боя становились луговины родины.