Чёрное на чёрном

Эта мысль слегка ошеломила меня.

Она также возбудила меня, хотя я сомневалась, что стоит так реагировать.

«Ты можешь спросить меня о ружье-транквилизаторе, Мириам… — шепчет голос. Он слабый, тихий. Так что может быть, Блэк нас не услышит. — Спроси, что я думаю?»

Я вздохнула. Иногда это присутствие ощущалось скорее как ребёнок, нежели как взрослый.

«Что такого важного в ружье?» — подумала я в ответ.

«Больше игр. Больше потраченного впустую времени. Он так никогда не поймает твоего бывшего любовника. Счастливчик знает. Счастливчик знает, что он не поймает, Мири… он не хочет, чтоб его поймали. Он хочет, чтобы он жил».

Я стиснула зубы от того, что голос упорно продолжал называть Йена моим «бывшим любовником»

«Как бы ты его назвала?» — с любопытством послал голос.

«Психопатом», — подумала я в ответ.

Я задержала дыхание, когда слово вырвалось и унеслось ветром. Мой разум оборонительно обернулся вокруг Блэка там, где он сидел на корточках в темноте, прислонив к плечу ствол ружья-транквилизатора.

Голос наблюдал за нами вместе.

Странно, но я чувствовала, что он одобряет.

«Он тоже твой, Мириам, — тихо послал он, как будто услышав меня. — Но ты должна забрать его обратно. Они никогда не отдадут его по своему желанию. Счастливчик хочет не испытания… он хочет контроля. Он хочет хорошего маленького пёсика, а Блэк им не будет. Он может притвориться. Он может играть понарошку, прикидываться… но в конце концов, Блэк лишь навлечёт на себя смерть…»

Голос дрейфовал, погружаясь в ту меланхолию, в которую он иногда впадал.

«Все мы можем приносить жертвы, Мириам. Блэк — тоже. Но в конце концов мы можем быть лишь теми, кто мы есть на самом деле. В конце мы можем быть только самими собой, Мириам…»

Я знала, что голос прав.

Я знала, что он прав и насчёт Блэка.

***

Я открыла глаза, уставившись в изборождённый тенями потолок.

Я лежала в его постели, под его одеялом… в его комнате.

Я задавалась вопросом, пришла ли я сюда по причине.

Чтобы попытаться и вновь усилить эту связь.

Я теряла его. Этого ещё не произошло, но я ощущала приближение этого, как и говорил голос. Я видела это в своём сознании как свет, мерцающий на горизонте и приближающийся всякий раз, когда я отворачивалась. Они хотели забрать его у меня.

Я не знала, почему они хотели нас разлучить, но я осязаемо ощущала это.

В наружном мире различия оставались невидимыми.

В наружном мире он все ещё был Блэком. Я все ещё говорила с ним почти каждый день. Ничто в нем не ощущалось иначе, вообще ничего, что я могла бы заметить, пока он бодрствовал. Он все ещё утверждал, что всего лишь выполнял ограниченный по времени контракт. Шесть месяцев, затем он свободен.

Но как и говорил голос в уголке моего сознания, я знала, что все не будет так просто.

Я знала, что на самом деле они не собираются его отпускать.

«Блэк?» — я крепче поджала челюсти.

Я не хотела его отвлекать. Я знала, что могу подвергнуть его опасности, учитывая только что увиденное, но как и сам Блэк, я сомневалась, что Йен придёт. Счастливчик послал его охотиться на лоха — вероятно, просто потому что мог это сделать, и чтобы поддерживать Блэка в усталом, стрессовом состоянии.

Я также знала, что это не может подождать до завтра.

«Блэк? Ты там? — я слегка поддела его своим сознанием, уже резче. — Эй, мне надо с тобой поговорить. Ты там? БЛЭК».

Я почувствовала, как его сознание медленно просачивается вокруг меня, обвивает меня, окутывает жаром, светом и привязанностью. Я также ощущала там насторожённость и то, что его сознание оставалось разделённым, наполовину сфокусированным на полу кафедрального собора под стволом его винтовки-транквилизатора.

Более того, я ощутила, что он притворяется, будто спал, будто я его разбудила.

Он сделал это, чтобы приободрить меня, я знала. Он также сделал это, чтобы я не задавала вопросов.

Впрочем, это не приободрило меня. Ни капельки.

«Привет, детка, — послал он, и его мысли звучали сонно. — Как дела?»

Меня омывала теплота, жидкая привязанность.