Черное солнце, желтый песок

Он остановился. Это была не преамбула к политической риторике, а всего лишь заявление о вере человека, у которого не было сомнений в том, что он делает. Высокий, сдержанный аристократ был тайным мечтателем, романтиком с видением, которое требовало жертв, которые мог принести только он. Глядя на него сейчас. Марату было интересно, что пришло первым - сон или мечта. Но он знал, что это не имеет значения. Все это подходило к концу, и скоро уже не будет смысла делать подобные различия. Они посмотрели друг на друга. Это было еще не все. Марат знал это и по глазам Файзуллы он видел, что тот тоже это знает, но ни один из них не мог говорить друг с другом о Зое.

А потом уже не было времени. Даже без слабого гудения предупреждения второй самолет пронесся над гребнем эскарпа, совсем низко, на невероятной скорости. Когда вспыхнули огни взлетно-посадочной полосы, самолет уже поднимался над деревьяии и делал вираж для обратного захода на посадку. Одномоторная "Сессна Стейшн" пролетела над домом Серикбая и быстро опустилась на взлетно-посадочную полосу, преодолев лишь половину ее длины, прежде чем развернулась и направилась обратно к ним. Пилот, очевидно, привык к труднодоступным местам. Прежде чем заглушить мотор, он развернул "Сессну" лицом к пустой полосе.

Файзулла повернулся и зашагал к самолету, из которого выскочили один за другим пятеро вооруженных людей, быстро расположившихся вокруг "Сессны". Снова огни взлетно-посадочной полосы были приглушены, но не погасли, и Марат увидел, как Дана выбралась из кресла рядом с пилотом и пробежала мимо хвостового шасси к Файзулле, которого она долго обнимала, купаясь в пульсирующей вишневой вспышке заднего фонаря "Сессны", когда они стояли посреди взлетной полосы между двумя самолетами. В тот краткий миг, когда Громов наблюдал за ними, все встало на свои места; вся запутанная драма последних дней разрешилась в течение одного поцелуя. Нелогичное стало рациональным, тайна стала известна, и все стало на свои места. кроме него. Пока он смотрел, они повернулись и направились к нему, обняв друг друга, и Марат ясно увидел сияющую улыбку на лице Даны.

Глава 26

Дана и Файзулла были на полпути к Громову, когда раздался шум.

- Внимание! Внимание! Внимание! Никаких движений!

Мегафоны прогудели предупреждение с периферии зарослей кустарников по обе стороны взлетно-посадочной полосы напротив самолетов и эхом отражались от откоса, как затяжная тошнота. Изумление всех на летном поле было полным, и на мгновение даже элитные охранники Левкоева застыли в молчании. Только Файзулла пошевелился, рефлекторно встав перед Даной и стоически уставившись в темную стену за огнями.

- Левкоев! Килибаев! Это Денис Литовченко. Вы окружены. Мы без колебаний убьем вас на месте. Пожалуйста, прикажите своим людям выбросить портфель из "Бичкрафта" и бросить оружие на взлетно-посадочную полосу.

Ответом была мгновенная темнота, когда огни взлетно-посадочной полосы погасли. Через секунду взлетно-посадочная полоса и окружающие заросли взорвались оглушительными взрывами тяжелого орудийного огня, когда пилот Даны включил зажигание на "Сессне" и завел двигатель до воя. Внезапно снова зажегся свет, на полную мощность, но его использовали охранники Левкоева, посылая мощные лучи прожекторов в заросли, ослепляя агентов Литовченко и обнаружению тех, кто не укрылся в достаточной степени. Перекрестный огонь усилился убийственно и Марат, упавший на колени возле машины, был ошеломлен, увидев, что Дана немедленно упала. Ее спина выгнулась, когда она попыталась сохранить равновесие, падая на взлетную полосу.

Не раздумывая, Громов вскочил на ноги, прыгая по асфальту, в его ушах звенело от криков и судорожной стрельбы. Файзулла наклонился и подхватил Дану на руки, но не успел сделать и нескольких шагов, как Марат увидел, что голень Левкоева взорвалась кровавыми брызгами, и Файзулла упал. Когда Марат подошел к ним, Файзулла приподнялся на локтях и посмотрел на свою ногу, которая крупнокалиберными патронами была почти оторвана чуть ниже колена. Дана увидела это и начала кричать, ее глаза были прикованы к голени Левкоева, лежавшей под углом на бетоне.

В этот момент машина Килибаева, за рулем которой сидел Михаил, с ревом выехала на поле рядом с ними, блокируя огонь, доносившийся из зарослей с одной стороны.

- Тащи ее в самолет! - завопил Левкоев.

Он не потерял сознание и не впал в шок, но быстро снял ремень и закрепил его над раной, чтобы остановить кровотечение из артерии.