Черное солнце, желтый песок

Марат в ужасе наблюдал за происходящим с опушки леса, куда он прорыл себе путь в рыхлой земле. Он почувствовал жар на своем лице и слезы навернулись на его глаза, когда он увидел, как пламя достигло невероятной высоты, казалось, угрожая самим звездам, когда оно уничтожило двух людей, с которыми он чувствовал себя так близко в их последние отчаянные моменты. Он пытался. Он до самого конца пытался им помочь. Этого просто не должно было быть. Дана и Файзулла были единомышленниками и боролись вместе, чтобы воплотить их мысли в реальность, но им не суждено было выйти за рамки этой борьбы. Не сейчас, не в этой жизни и времени.

Марат стиснул зубы и съежился от невероятного шума битвы, которая все еще бушевала в зоне боевых действий на взлетно-посадочной полосе. Ожесточенность боя не ослабевала, и он был поражен, увидев, как, словно время остановилось, три машины все еще мчались к полосе, где одинокий "Бичкрафт" сидел, окутанный дымом о загоревшейся обшивки, в конце взлетной полосы.

Он смотрел, не в силах пошевелиться или поверить в происходящее, в то время как один из охранников Файзуллы со спокойной деловитостью присел на корточки в мерцающем свете горящей машины Михаила и положил длинную трубу ракетницы ему на правое плечо. Марат услышал громкий сосущий свист и увидел вспышку огня в задней части трубы, за которой последовал умопомрачительный удар, когда снаряд разрушил первую машину и окутал вторую прокаженным адом белого фосфора. Третья машина резко остановилась на краю взлетно-посадочной полосы. Когда ее передние двери распахнулись, телохранитель РКО ловко бросил яблочно-зеленую противопехотную гранату в открытое окно и нырнул в укрытие. Для перепуганных агентов было слишком поздно. Взрывом снесло двери машины, за которые все еще цеплялись агенты. Марат был ошеломлен скоростью, с которой обученные партизанским методам телохранители РКО восстановили преимущество и методично убивали агентов ФСБ. Смотреть на это было тошно и было ясно, что у Литовченко нет ни единого шанса. Бойцы РКО были не из тех, кто берет пленных или дает пощаду и Килибаев не был склонен сдерживать их, хотя было очевидно, что происходит. Марат мельком видел, как двойной агент, нагнувшись, бегает взад и вперед по бетону, теперь усеянному телами и лужами крови. Дважды он поскользнулся и упал. Затем, внезапно, страшный шквал прекратился, оставив после себя лишь спорадические хлопки огня из стрелкового оружия. Марат лежал на рыхлой земле и уронил голову на скрещенные руки, стараясь не обращать внимания на вопли и стоны раненых, которые теперь были более настойчивыми, чем выкрикиваемые команды. Внезапно он услышал, как снова и снова выкрикивают его имя, и был потрясен, узнав голос Зои, доносившийся из темноты со стороны дома Серикбая. Он вскочил на ноги и побежал к ней сквозь дым, даже не пытаясь понять, почему она оказалась в этом невероятном месте. Она пришла с края тьмы, ее платье бледной чайной розой отражалось в огнях. Он обнял ее, прижал к себе, пока она истерически рыдала. но не смог ее утешить. Потом Килибаев нашел их. На его лице было отсутствующее усталое выражение боевого шока, но он был бойцом, он контролировал ситуацию.

- Пожалуйста, поторопитесь. - сказал он, делая направляющий жест пистолетом. - Самолет ждет.

Марат остановился.

− Литовченко. А как насчет него?

Килибаев посмотрел на Марата и покачал головой.

- Пожалуйста, поторопитесь. Они расчищают для нас взлетно - посадочную полосу.

К тому времени, когда они добрались до "Бичкрафта", стрельба велась лишь изредка, когда люди Килибаева уничтожали последних агентов Литовченко, прятавшихся в зарослях и за барханами. В самолете погасили свет в кабине, и пилот направился к противоположному концу поля. Когда они снова повернули, последние тела уже утаскивали с полосы, и Марат почувствовал, как взревели оба мощных турбомотора, когда пилот дал им каждую унцию энергии, и они понеслись по взлетно-посадочной полосе. Взлет прошел гладко, как будто не было никакой чрезвычайной ситуации, никакой бурной перестрелки. Зоя безутешно рыдала у него на плече. Марат не отрывал глаз от сцены внизу, когда самолет накренился. Несколько оставшихся огней взлетно - посадочной полосы были приглушены, все три машины агентов ФСБ горели, а в конце трагической взлетно-посадочной полосы в зарослях одиноко полыхал огромный костер.

Эпилог