Черноморский флот в Великой Отечественной войне. Краткий курс боевых действий

22–26 апреля бригада траления и заграждения была переформирована в 1-ю бригаду траления и бригаду сторожевых кораблей. За счет вступления в строй новых катеров типа ОД-200, а также перевода больших и малых охотников из состава Северного флота непосредственное охранение конвоев заметно усилилось, часть катеров стала выделяться в головной походный дозор. Тем не менее в конкретных боевых эпизодах эскорты конвоев действовали ничуть не лучше, чем в предыдущие годы войны. Ордеры, как правило, составлялись без учета наличия и исправности на катерах гидроакустических станций, что вкупе с низкой надежностью «Тамиров» и малой продолжительностью работы их в активном режиме приводило к тому, что основным способом обнаружения подлодок, как и раньше, оставалось визуальное наблюдение. Часть этих недостатков была устранена после выхода приказа наркома ВМФ № 00146 от 1 июня, где ответственность за планирование и организацию всех межбазовых конвоев возлагалась на штаб флота. Однако это решение никак не могло повлиять на подготовку экипажей и качество аппаратуры. В масштабах всей кампании лишь треть обнаружений, сделанных катерами, приходилась на аппаратуру. Если же говорить об обнаружениях подлодок всеми средствами сил ПЛО и разведки, то на гидроакустическую аппаратуру падало 11,5 % от 223 эпизодов (в 1943 г. на аппаратуру приходилось 10 % от всех обнаружений).

Эти цифры нельзя считать абсолютно надежными, поскольку до сих пор не известно, какую долю от них составляли ложные контакты, а их было немало. Так, например, считалось, что в течение 1-го полугодия противолодочные силы ЧФ потопили или тяжело повредили четыре вражеские субмарины, но на основе документов бывших противников известно, что лишь в одном из них подлодка получила незначительные повреждения, в другом отделалась «легким испугом», зато в двух других реальный противник и вовсе отсутствовал. Такие результаты не удивляют с учетом того, что только в конце июля состоялись первые совместные учения кораблей противолодочных сил и двух специально выделенных для тренировки акустиков подлодок типа «М». До того для тренировки акустиков мог использоваться единственный на ЧФ стол обучения в Поти, не имевший, правда, полного комплекта необходимых деталей.

Цифры отчетов также свидетельствуют о низкой эффективности самого противолодочного оружия: как сказано выше, в течение 1-го полугодия результативными считались лишь четыре противолодочные атаки, хотя общее их число составляло 47.

Противолодочная авиация военно-морских баз, укомплектованная устаревшими и изношенными самолетами типа МБР-2, совершила в течение 1-го полугодия 1081 самолето-вылет для поиска подлодок и 622 для ПЛО конвоев. 15 мая нарком ВМФ направил в адрес командующего флотом директиву, в которой требовал, в дополнение к противодействию субмаринами у своих берегов, развернуть борьбу с ними на маршрутах развертывания и в пунктах базирования. Как следствие, с 22 мая приказом командующего ЧФ к поиску субмарин была привлечена колесная авиация. С июня ВВС ЧФ начали получать летающие лодки типа «Каталина» (до конца кампании получено 10 единиц), но этот факт уже не успел оказать существенного влияния на общую обстановку. В ряде случаев летчикам удавалось обнаружить лодки (всего на ВВС в 1944 г. падает 12,3 % обнаружений), но отсутствие эффективных противолодочных боеприпасов не дало возможности причинить ущерб хотя бы одной из них.

Также для обнаружения подводных лодок использовались 18 наблюдательных постов береговой обороны и частей ПВО, 24 поста СНиС. Посты СНиС, где чаще всего обнаруживались подводные лодки противника, были вооружены 45-мм пушками. Флот располагал тремя береговыми шумопеленгаторными станциями – двумя в Поти и одной в Батуми, правда, в рабочем состоянии находилась лишь одна из них. Входы в порты и гавани прикрывались боносетевыми заграждениями. В апреле противолодочные сети были выставлены в Цемесской бухте, во 2-м полугодии – у Батуми и Очамчири. Выполнению всего плана постановки сетей препятствовало наличие всего одного сетевого заградителя – парусно-моторной шхуны «Сухуми». Наконец, 15 и 19 июля, впервые с начала войны с целью защиты нашей коммуникации была выполнена постановка противолодочных мин. Поздний срок и малочисленность самих мин в заграждении – всего 48 – обусловили отсутствие какого-либо эффекта.

Таким образом, ликвидация подводной угрозы произошла не в результате качественного и количественного роста сил ПЛО и достигнутых ими успехов, а в результате общего прекращения военных действий на театре.

Куда больших успехов достиг Черноморский флот в обороне своих коммуникаций от надводных кораблей, точнее, торпедных катеров противника.