Черный дождь

– Вы собственно кто? – гордо, басом спросил тот из адептов, что был плотнее и выше ростом.

– Кто я? Я смерть твоя геройская! – усмехнулся Торнтон и схватил послушника перчаткой за горло. Голубоватая вспышка объяла лицо монаха. Пошел сизый дым, резкий запах, шипение. В тот же миг Михаэль метнул пирожное в лицо второго послушника. Тот только начал колдовать паралич. Ногой Торнтон поддел острый кол для белья, перехватил его и с ходу насадил снизу под нагрудную пластину доспеха агента ордена. Тот булькнул, накренился вперед. Торнтон отпустил толстяка, тот кулем осел на сено, следом со стоном пал на колени второй.

Неплохо обучен, может, ещё исцелить себя, заметил Михаэль и, схватив за основание черепа, свернул шею раненому монаху.

Выехав через парадный вход, он подошел к двум оставшимся филерам Мартинсона.

– Ребята, езжайте на центральную переправу и прыгайте в воду, надо нырять на самое дно, ясно?

Те обалдело посмотрели друг на друга и пошли прочь.

– Что так долго? – спросила Адель, заметив бурые пятна на сапогах брата.

– Забыл дома кое-что, – он похлопал себя по кармашку.

Именно там прямо в теле у него был вшит кристалл с архивом посла Даса, что проделал столь долгий путь до столицы Эрафии.

В полдень они покинули Энроф и устремились на восток. Кони летели через поля и леса, обгоняя толкущиеся обозы, стягивавшиеся под Торренсом. Все встречные поражались внешнему сходству и легкости мужчины и женщины, мчавшихся на закат. Казалось, их одежды, стройность, непередаваемая грация и манера держаться в седле были отработаны годами тренировки по выездке.

– Счастливые люди эти господа, вся жизнь сплошное удовольствие, – чесали затылки крестьяне, провожая взглядами прекрасных всадников.

* * *

Всю ночь Солмир думал о состоявшемся разговоре. У него было множество дел, его всюду ждали. Но, несмотря на сомнительность речей сумеречного, Теодора и остальных следовало известить о произошедшем разговоре. Солмир понимал, Аджит будет искать контакт и с другими белыми.

К тому же мысль о происхождении Гримли не отпускала его. Времени было мало, пока король и другие не отвлекли его полностью. За ночь маг успел ознакомиться с архивом Эрафии за тот самый год, когда Гримли должен был появиться на свет, и искал место происхождения Томаса Фолкина, телохранителя тогда ещё наследного принца Катберта. Человека, исчезнувшего незадолго до того, как его господин стал королем. Он был родом из какой-то мельдской деревни Бренн. Толком разобраться было невозможно. В конце концов, Солмир решился. Главное, это видеть выход из ситуации, а ключ – ключ у него в руках. Маг решил вернуться в святилище и учить Гримли, юноша должен быть готов, если не к войне, то к испытанию, что готовили для него маги Валтары. Оттуда он может оповестить Совет о предсказании Аджита.

Ярко-серебристый пегас Рон тем же утром унес старца на северо-восток. Назад в Авлию. В леса, где его ждал ученик, в котором маг теперь видел ответ на многие загадки и тайны.

Центральная Таталия. Асанна. Неделю спустя

– Вы их вызвали? – в голосе Мади Локхеда была привычная строгость. Его подчиненные знали, что как дипломат Мадивьяр может быть очень мягок и обходителен, но как начальник всегда суров, но справедлив.

– Да, сэр. Всё подготовлено. Наблюдение докладывает, что в посольстве пакуют вещи. Во дворе горит большой костер.

– Бумаги свои жгут… – Руперт Амброз сидел в кресле, положив ногу на специальную, обитую зеленым плюшем подставку. У разведчика болели вены, и он с трудом ходил, в то же время никогда не отказывая себе в поездке верхом. Придворные колдуны хотели его излечить магией, но Руперт пока держался традиционных средств лечения настойками и травми. Амброз стал первым советником Мади этой весной, после того как предупредил консулов о начале боевых действий королем Кревланда Крагом Хаком. Братья Локхеды отнеслись к его миссии с уважением. Вознаградили постом в столице и отменным жалованьем. С тех пор Таталия сильно изменилась, сильнее, чем за три года пребывания Амброза в Кревланде, и сильнее, чем того желал сам Мади Локхед.

Все началось с потока беженцев. Сперва из Эрафии, потом из Лордарона и Кревланда. Город Сон-Торсой вдвое увеличил население и также вдвое сократил отчисления в казну – надо же было хоть как-то содержать такую ораву людей. Ведь просто выгнать, даже остановить этот поток власти, провинции не могли. Выставить кордоны по всей северной границе было просто невозможно. А дела шли все хуже, следом за беженцами устремились проповедники культа Велеса. Они подрывали веру в местный пантеон богов и поддерживали надежды местных противников центральной власти – тех, по кому больнее всего ударил запрет на торговлю со странами Севера.