Чёрный Колодец. Пустота внутри

– Хватит! – Внезапно закричал Пруденс. Его голос прокатился по залу и отозвался эхом от каменного потолка. Все замолчали. – Раз вы не можете договориться, я решу сам. Поиском убийцы займется отряд, в котором будут по одному представителю с каждой стороны. Хранителем третьего ключа станет Сальватор. Сейчас, по известным причинам, школа Блэквеллс – самое защищенное место.

Услышав свое имя Сальватор Блэквелл вскочил со скамьи, а его белоснежный платок упал на мраморный пол.

– Я… Нет! – возмутился он. – Под моей опекой более ста учеников, я не могу подвергать их опасности!

– Это приказ, а приказы не обсуждаются, – Пруденс достал из карманы плаща серебряный резной ключ. Он махнул указательным пальцем и тот по воздуху пролетел прямо в руки ошарашенного Сальватора. Пруденс растворился в золотом свете.

Сальватору ничего не оставалось, как спрятать ключ в нагрудный карман своего пиджака. Затем он взглянул на часы и засуетился. Он покрутил одно колесика вперед на пол оборота, затем вытащил его, обнажая тонкий стержень, произнес несколько слов, со всей силы вдавил его обратно и исчез.

Снегопад, казалось, стал еще сильнее. Сальватор стоял у шлагбаума всё в том же легком официальном костюме, в котором Алес застал его в кабинете. Директор взглянул на часы. «Опоздал…» – его лицо быстро покрылось каплями от растаявших снежинок, и он поморщился.

Сальватор никогда не опаздывал и не терпел опозданий от других. Поэтому сейчас произошла из ряда вон выходящая ситуация, и она не сулила ничего хорошего. Сальватор всем существом чувствовал, что грядет что – то ужасное. Нет, он не должен был опоздать. Но опоздать могла Оливия. Заснеженные дороги могли сильно замедлить движение.

«А что если… – Нет, она не должна была» – Сальватор взглянул на часы и нажал на самое маленькое колесико, задержав палец на три секунды. Тут же часы начали излучать сине-зеленый свет и перед его глазами возникла карта. Вот школа Блэквеллс, вот тот самый шлагбаум, дороги, и множество разноцветных точек, снующих по карте как муравьи. Данный хаос олицетворял порядок, царивший в здешних местах, и все было как всегда. Лишь одна крошечная деталь отличалась от привычного течения жизни – маленькая серая точка то и дело нарезала круги по одной из дорог. Директор нахмурился и повторил привычную комбинацию на часах.

5

Неожиданно чья – то рука схватила меня за капюшон и резко поставила на ноги. Протерев глаза от слез я увидело лицо дяди.

– Оливия? Что ты здесь делаешь? – Он обеспокоенно оглядывал меня с головы до ног.

Я осознала, что в безопасности. Слезы сами покатились из глаз, обжигая щеки.

– На морозе нельзя плакать, – сказал дядя. – Мы же договорились, что ты будешь ждать меня у шлагбаума.

– Я замёрзла и подумала, что мы встретимся по пути, – оправдывалась я. – Мой телефон сел и уже давно стемнело, где мы разминулись? Сколько времени?

Директор взглянул на часы – пол одиннадцатого.

Мои глаза расширились от ужаса. Я провела на морозе почти восемь часов. Но как это возможно? Я давным-давно должна была замерзнуть или как минимум отморозить руки… или почки. Или что там еще можно отморозить? Но сейчас у меня совершенно не было желания разбираться в чем-либо. Всё, чего я хотела – это зайти в теплый холл школы Блэквелл.

– Надо поторопиться. И где твой чемодан? – Спросил Сальватор.

– Я чуть с обрыва не упала! Вы слышали? Почему вы так спокойны? Я же могла умереть.

– Но ведь сейчас все хорошо, правда? Давай найдем твой чемодан и пойдем домой.

– Это не мой дом! И не смейте называть его так. Мой дом был в Калифорнии с моими родителями, – мой голос дрогнул и слезы вновь обожгли щеки.

– Ну, ну же. Успокойся, – Сальватор пошарил в карманах пиджака, по-видимому, в поисках носового платка.

– Я в порядке… – я вытерла слезы и шмыгнула носом. – А чемодан, возможно, упал с обрыва, или его замело снегом. Не знаю, где он может быть.

– Не беспокойся. Мы отыщем его завтра. Сегодня возьмешь вещи Вивьен.

Вивьен… Я уже слышала это имя. Но так и не могла вспомнить образ его обладательницы. Я заметила, что дядя хотел взять меня за руку, но в последний момент остановился и вместо этого сдержанно положил руку мне на плечо и направил в сторону школы. Удивительно легко директор шёл по скользкой дороге, успевая придерживать меня. Дорога до школы прошла в молчании. Тишину нарушало лишь мое тяжелое дыхание.

И тут я заметила одну странную деталь. Почему мой дядя в легком деловом костюме. Неужели ему не холодно? Хотя, он прожил тут всю жизнь, может быть он уже привык к суровой погоде Аляски.