Чёрный лес

Дроган осматривал перемычку, разделявшую две части комнаты. Не было никакой возможности её преодолеть — как он быстро убедился, края растянутой кожи были словно вплавлены в стены и пол.

«Но ведь члены культа как-то проходили здесь?», — думал воитель, стоя перед чудовищным полотном, на котором продолжали проявляться отпечатки страдающих душ. — «Может быть, они знали какое-то особое слово?»

— Отец…

Голос Бенгты отвлёк его от раздумий.

— Что тебе, девочка?

— Кажется, я уже видела это лицо. Смотри. Та камея, которую я нашла в пыточной комнате. По-моему, на ней этот человек.

Дроган нахмурился и посмотрел на портрет, который протягивала Бенгта. На камее был изображён изящный мужчина с утончёнными чертами. Дроган взял её в руку, поднял и ещё раз взглянул на искажённое мукой лицо человека, обречённого на жалкое существование в назидание другим служителям культа. Казалось, в нём осталось так мало человеческого — и всё же определённое сходство было заметно.

Дрогану вдруг пришла в голову мысль, что даже разум закалённых ветеранов вроде Стейна, похоже, начинал давать трещину. Каково же было девочке в этих безумных подземельях, где из тел убитых детей делали статуи для фонтанов?

— Тебе не страшно?

Но Бенгта покачала головой.

— Нет. Только немного грустно.

Дроган кивнул, не вполне понимая, о чём говорит девочка. Повинуясь внезапному порыву, он подошёл ближе к обречённому жрецу и взглянул на него поближе. Только сейчас Дроган заметил слёзы, которые катились из его глаз, пока с губ вновь и вновь срывались слова гимна. Дроган протянул руку и выставил вперёд камею, давай жрецу взглянуть на неё.

Впервые за то время, что отряд вошёл в зал, бывший служитель Энкиму запнулся, опустил голову, и взглянул на своё изображение. Его песня всё ещё продолжала звучать, но голос задрожал, и вдруг замер. Воцарилась тишина. Лишь эхо гуляло под сводами где-то в вышине. Жрец осторожно наклонился, каким-то чудом балансируя на своей истончённой плоти, протянул руку и коснулся камеи. Как только его пальцы легли на точёный камень, из груди жреца вырвался вздох. Молча он поднял голову, словно вглядываясь во что-то наверху, видимое лишь ему одному, и закрыл глаза. Плоть его стала стремительно покрываться трещинами, будто старая кожа, пересушенная на солнце. Вдруг одно из лиц, проявившихся на её поверхности, наконец вырвалось из плена и, обратившись в серебристую дымку, растаяло. За ним — второе, третье. Скоро уже десятки освобождённых душ покинули свой плен, пока плоть проклятого жреца на глазах серела и рассыпалась в прах. До последнего тот так и не открыл глаз и не произнёс ни слова. В конце концов, от него осталась лишь горсть лёгкого бесцветного праха.

Дроган очнулся от оцепенения, когда рука легла ему на плечо. Обернувшись, он увидел княжну. Её внимательные серые глаза изучали то, что осталось от существа.

— Ты подарил ему покой. Даже если сегодня ты погибнешь, знай, что всё это уже было не зря.

Дроган кивнул. Он не ожидал услышать такое от женщины, дочери самого князя, но понимал, о чём та говорит.

— Если только он не восстановится, как только мы отсюда уйдём, — произнёс Стейн, подходя с другой стороны.

Дроган задумался.

— Не думаю. Есть вещи, над которыми не властен даже такой могущественный демон, как Энкиму, пусть он и считает себя повелителем времени. Всегда есть силы выше. И сегодня они забрали своё.

Стейн хмыкнул, явно не уверенный в его словах, и двинулся дальше. Там, у дальней стены, на возвышении, находился ещё один алтарь. Дверь за ним была заперта, как быстро убедился предводитель наёмников.

— Когда это уже закончится? — процедил Коли сквозь зубы.

Дроган бросил на него взгляд. Лицо наёмника покраснело от сдерживаемой ярости. Похоже, было лишь вопросом времени, когда он обратит это чувство против человека, который завёл их сюда.

Против Герды.

Тем временем, княжна поднялась на возвышение. Последовав за ней, Дроган увидел на алтаре бронзовый кубок с изображением семиглазого черепа, кинжал и книгу в кожаном переплёте.

— Что тут написано?

Он указал на руны, покрывавшие обложку.

— В общих словах — чтобы пройти дальше, нужно принести дар.

Дроган покачал головой.

— Эта тварь чертовски любила подарки.

Герда слабо улыбнулась и кивнула.

— Многие демоны — как дети. Маленькие, злые дети.

— И чего он хочет на этот раз?

Герда указала на кубок.

— А ты как думаешь?

Дроган осторожно заглянул внутрь и заметил давно засохшие багровые пятна на дне.

— Понятно. Что будем делать?

Губы княжны сжались в тонкую линию.

— Я привела вас сюда. Это — моя ответственность.

Дроган молча наблюдал, как Герда снимает перчатку и берёт в руку кинжал. На миг задумавшись, она положила его обратно и достала собственный нож, протёрла лезвие какой-то жидкостью из одной из своих склянок. Дроган знал, что её бесполезно отговаривать или пытаться остановить. Хотя они встретились лишь недавно, воитель прекрасно понимал, как мыслят такие люди. Обе его сестры были такими же. Да и сам он сильно ли отличался от них?