Черный портер

– Ладно, прощаю! Иди, я тебя поцелую! Я вижу, что-то еще. Ой, может, наоборот, плохое? – испугалась боевая подруга.

– Да, нет. Ну, что ты! Все в порядке. Смотри, орех. А я сберег для тебя!

Он поставил на стол затейливую картонную корзиночку. Сбоку крупно на красной наклейке было выведено – «друг Ирбиса Д. С. Мысловский».

– Открой. Там шоколадный орех. Если повезет, внутри, есть ядрышко. Тогда…

– И ты мне принес?

Растроганная Ира стала так нежно благодарить Димку, что торжественное извлечение… или как? «вскрытие» звучит судебно-медицински, щелкание – неуместно.. .ну, это самое – шоколадного ореха чуть было не сорвалось по весьма уважительным причинам.

– Нет, давай откроем!

– Умираю от любопытства. А как?

– Постой. Еще одиннадцать минут. Велено сегодня всем одновременно ровно в десять!

– Смотри, он из двух половинок. Так и задумано. Прямо ножичком и все. Нет ядрышка – не надо. Возьмешь, да съешь! Это бесподобный шоколад. Я пробовал. Они специально заказали.

– А кто?

– Это все домоправительница Синицы тетя Муся. Ей сделали половинки. А дальше она сама. И никому ни слова! А ты не знаешь, что там? Понятия не имею! Ну, ядрышко…

Они достали швейцарский ножичек. Жена осторожно водрузила орех на тарелку с салфеткой и нажала. Тисненые половинки раскрылись, остро запахло шоколадом. Они были толстые. Орех – литой и увесистый. Только в середине он имел выемку величиной с крупную жемчужину. В ней лежал шарик, завернутый в прозрачную бумажку.

Жена, не веря своим, глазам, взяла тяжелую горошину, развернула…

– Митька, это золото! Да посмотри же – проба… Это недоразумение, наверно, это не нам!

– Золотое ядрышко… Счастье… – на Диму стоило посмотреть.

Он бросился звонить. Но телефон сначала был безнадежно занят. Он несколько раз пытался снова. В Ирбисе никто не отвечал!

В Москве в это же время похожие сцены происходили еще в нескольких местах.

Лукерья Костина сначала запрыгала от радости, потом всмотрелась и тоже бросилась к телефону.

Олег Майский – любитель и знаток, сию секунду оценил драгоценную полновесную горошину высокой пробы. Он схватился за голову. Но… решил немного выждать. Мешать Петру? Это ж не пожар! А если не Петру, то – кому? Нет, он сначала подумает!

Ленька сплясал фанданго, прошелся на руках, проорал несколько английских ругательств и помчался к подружке на мотоцикле.

Эрик с Милой отворили орешек своей дочки точно по часам. Увидев ядрышко, Мила улыбнулась. Все правильно.

– Но орешки не простые, В них скорлупки золотые…– Продекламировала она. – Эрик, ты не помнишь? Тебя не здесь учили!

– Мне бабушка читала. Я знаю наизусть царя Салтана. Там дальше про изумруд…

– А что ты такой задумчивый? Нашей девочке везет! Смотри, как она радуется.

– Мил, взгляни. Ядрышко настоящее. Что делать будем?

– А какое еще? – совсем не удивилась Мила.

Эти удивительные ребята могли только настоящее счастье подарить совсем маленькой девочке. Несчастья у ней уже были, – тихонько добавила она.

Герман нашел ядрышко. Полюбовался. А затем написал Петру письмо, где сказал, что это был незабываемый вечер. Подарок – тоже незабываемый! И он решил заказать себе кольцо на память, а бусину счастья оправить в серебро. Нет, лучше в слоновую кость!

Только Рита чуть не проспала назначенное время. Петр ходил вокруг и боролся с желанием ее растормошить.

Приученный с детства держать слово, он честно ждал до десяти. Она не просыпалась!

– Рит! Мне очень жаль тебя будить. Но… орешек! Я же страшно любопытный. Это все придумала тетя Муся. А мне? Чтобы она МЕНЯ забыла? Ни в жизнь! Тут что-то не то. И я не успокоюсь, если…, – шептал он в розовое от сна ушко.

– Петер, милый… открой, пожалуйста, без меня. Я… полчасика… сам же и виноват, а будишь…

Ему было нечем крыть. Он знал.

Рита свернулась калачиком и сонно потерлась носом об его щеку. Синица встал и достал корзиночку. «Нашей Рите» прочел он на наклейке. Петр взял орех. На донышке лежала записочка. Потом, – решил Петр.

Он извлек ножик, почти как у Мысловского, только меньше. Орех на блюдечке на гладкой поверхности скользил. Как бы… а, вот! В шкафу нашлась пиала. Одно движение и увесистый шарик – бусина литого золота легла на ладонь Петра Андреевича Синицы.

Проба, крошечная буква «м», матовая поверхность… Бусина была просверлена. Он хорошо ее знал. Еще бы! Он сам заказывал это ожерелье. И сам дарил.

Да, записка! – Петр схватил бумажку. Она была адресована… ему!

Владелец Ирбиса схватился за голову. Счастье? Он был счастлив. И растроган до глубины души, да так, что по его рыжей – у него все было рыжее – двухдневной щетине, по снова уж пушистым усам скатился тоже шарик, но поменьше. Он очень напоминал… но не будем углубляться!

– Малыш, вставай! Ты выиграла. Но спать мы будем позже. Мне срочно нужна твоя помощь. Твой вкус, женская интуиция. Какой-нибудь ловкий ход.

Вперед! Надо купить ожерелье, браслет… ах ты, понятия не имею… брошь, королевскую корону!