Черный портер

Что? Какое такое кукареканье? Ну, дело в том, что в довершение всего этого непотребства на плече парня сидел петух с роскошным хвостом, крепко уцепившийся за кожаные лямки его штанов не хуже беркута. Этот – то вот петух, не глядя на неурочное для его племени время, орал «кукареку» с периодичностью неутомимой кукушки.

Сразу три издания – вечерняя и дневная мюнхенские и даже солидная «южно-немецкая газета» заметили необычную компанию и поспешили поделиться новостью с читателями.

На повозке, расписной и заметной, крупными буквами стояло: «Баварский гусь». Блондинка с кренделем и кружкой в руках смотрелась великолепно. Народ прочитал и повалил валом. Конкуренты перестали смеяться и призадумались.

А в палаточке появился аккордеонист. Он был, краснощекий, с длиннющими седыми густыми усами, словно берущими реванш у несколько уже поредевшей шевелюры.

Якоб носил замшевые штаны до колен на лямках и толстые вязаные носки. Его кожаные ботинки из выворотки украшали эдельвейсы. Эдельвейсы красовались и на пуговицах из рога, и на рубашке в мелкую розовую клетку, и на небольшой зеленой шляпе с перышком, лихо задранным вверх.

Аккордеонист играл и пел. Посетители радовались и подпевали. Пиво лились рекой. И скоро палаточка для такого количества желающих оказалась тесновата…

Как быть? Взять кредит? Расширяться или подождать? Хозяйка Яна, работавшая как вол в эти сентябрьские дни, кормившие целый год, ломала голову. Нет, долгов она не хотела и боялась. Вмести с тем, можно и упустить удачу…

Такие мысли роились у нее в голове, пока губы весело улыбались, сильные пальцы отсчитывали деньги, а синие глаза бросали цепкие взгляды по сторонам, ничего не упуская. Когда на пороге появились новые посетители и остановились в нерешительности, она мигнула Адели и та подлетела к ним, сияя своей неотразимой улыбкой на шоколадном лице с глазами лани.

Солидный мужчина лет пятидесяти с хвостом, дорого и модно одетый южанин с замкнутым лицом и зоркими колючими глазами на загорелом лице не спеша оглядывал зал. На его левой руке блеснуло кольцо. Яна невольно заметила. И в голове мелькнуло, что этот не похож… словом, вряд ли будет надевать побрякушки – сразу видно. Так, это что – бриллиант? Ну, тогда она, пожалуй, еще такого не видала. Очень уж большой, странной формы.

Все тряпки фирменные. Верно, богатый турок. А возможно и араб. В этом она мало разбиралась.

Было еще довольно рано и много свободных мест. «Солидного» сопровождали еще двое – молодые парни, ничем не отличающиеся от прочей мюнхенской публики. Они уселись вместе, и парни заговорили между собой. Южанин же продолжал пристально, почти неотрывно смотреть на Яну.

Все же, наверно, турок. В Мюнхене очень много народу из Турции. И такой разный народ! Здесь живущие и работающие, но родившиеся еще там, здесь в Германии уже и родившиеся, их родственники и гости… Многие говорили на немецком лучше нее самой. Другие не знали ни одного слова.

Яна старалась никому не задавать обычный при знакомстве вопрос: «Откуда вы?» Сама этот вопрос терпеть не могла и к другим с этим не приставала. Ее вечно донимали расспросами про Польшу, часто просто не зная, как начать разговор и что сказать. А надоедает до чертиков! Вот она и не спрашивала. Хоть иногда интересно, что скрывать…

Как этот тип на нее уставился! Вроде ничем уж не удивишь, но… это, пожалуй, чересчур! Не стесняется совершенно. Пялится так упорно, что как-то даже не по себе… Не позвонить ли ей… да нет, чепуха! Она не из пугливых, хоть и всегда побаивалась южан. Их темперамент, обидчивость, а иногда дремучая уверенность самца, что можно…

Как же? Она ему пиво подает? Платье открытое? Хохочет с мужиками?

Честные женщины дома сидят и без мужчин и старших никуда не ходят. Значит с другими можно, так почему ему нет?

Зал тем временем начал заполняться. Вошла целая группа итальянцев и расселась посередине. Большая семья с чадами и домочадцами поискала, где удобнее, и с помощью Адели стала усаживать детей-школьников и двух пожилых полных матрон. Шумная ватага молодых парней, которых здесь именуют охотно – бурши, подошла вместе к стойке и заказала пиво, закрыв ей общий обзор.

Яна отвлеклась и скоро забыла о пристальных взглядах приметного посетителя.

Прошло около часа, появился аккордеонист, посетители оживились. Несколько человек вскочили на скамейку и принялись, стоя, танцевать.

Постепенно к вечеру родителей с детьми сменили компании приятелей и парочки, но южанин с друзьями не уходил. Их обслуживал Гюнтер. Он то приносил им цыплят, то пиво, которое исправно поглощали спутники «солидного».

Гюнтер как раз только отошел, вернее, на крыльях отлетел от их стола – он носился по залу стрелой, наступило самое горячее время – как заметил краем глаза одного из спутников помоложе. Тот встал и начал пробирался к стойке. Странно… Еще что-нибудь? Так почему не к нему?

А молодой человек, лавируя между столиками и скамейками, переждал других, обменялся с Аделью парой слов и, покачав головой в ответ на ее вопросительный взгляд, терпеливо стал ждать, пока освободится Яна.