Черный портер

На том и порешили. Забегая вперед, скажем, что они встретились еще раз. Лина приехала на велосипеде. День был теплый. Она в открытой белой майке и в эластичных синих велосипедных штанах смотрелась даже не студенткой, а школьницей.

И Петр еще один раз выпил кофе и поболтал с худенькой сестрой Эрика мюнхенской прекрасной осенью, забрал небольшую аккуратную упаковку и простился.

Он знал, Лина давно не живет с родителями. Синица намеревался познакомиться сам с Чингизом Мамедовым и семьей Ленц. Можно было начать расспросы с Лины, раз уж так получилось. Но что-то удержало его. Он захотел сначала навести справки стороной. Позже он не раз вспоминал эти свои мысли…

Квартира, куда приехал Петр, была пуста. Мама с мужем уехали в Брюссель на выставку. У Кирилла Бисера там были дела. А Катя никогда не была в этом городе и решила взглянуть на него, хоть и не надеялась, что муж сумеет составить ей компанию.

Петр открыл дверь внизу в подъезде своим ключом, поднялся по прохладной мраморной лестнице с карликовыми деревцами и вазонами с каланхоэ и остановился перед белой дверью.

Ох, в почтовый ящик не заглянул! Ну ничего. Все равно надо будет в магазин, он и заберет почту. Пойти поесть? Да, душ принять, может, полежать пол часика с книжкой, и вперед! Все-таки устал, пока добирался.Зазвонил телефон, и Петр, толкнув чемодан в сторонку, поспешил к комнату. В трубке зажурчал мамин голос.

– Сыночек? Я так и думала, что ты уже тут. Так неудачно вышло! Мы только вчера уехали, уже нельзя было отменить, но зато дома полный холодильник! У тебя пока все есть, ничего не покупай, слышишь? И обязательно попробуй – я для тебя специально сварила грибной суп – мы в Кирой сами собирали и шесть белых нашли. Там еще плов с курицей и… Да, пирог! С вишнями, вот это было трудно. И потому я…

Тут в трубке что-то засвиристело и зажужжало, и голос пропал.

Петр тут же почувствовал себя мальчишкой, который пришел домой, а мама на работе. Она всегда была на работе. Когда же хозяйством заниматься? К тому ж она очень любила концерты, театры с музеями. А дом…

Ну, казалось бы, что тут можно ожидать? Дома должно быть безобразие и неуют. На кухне сухмень. Сын заброшен и неухожен…

И что касается сына, проблемы были, что правда то правда. Не без этого. Зато обед!

Петр, когда подрос и стал бывать у друзей, иногда дивился. Он об этом специально не задумывался, но почти бессознательно считал, что его хирургиня мама, растившая сына без отца, просто и не могла быть очень уж хорошей хозяйкой. А, напротив, у приятелей, чьи мамы иногда просто сидели дома, или чаще… скажем так, здорово отличались от Екатерины Сарьян, кандидата медицинских наук, дочери и внучки высокообразованных людей, где даже пращуры… Ну, в общем, понятно. Вот у приятелей – у них дома все, без сомнения, должно быть лучше, чем у него!

Он, к примеру, опять же, бессознательно, ожидал, что мама близнецов Гуриных, маникюрша в маленькой парикмахерской на углу Малого Николопесковского, хозяйка – то есть, домашняя хозяйка, куда как лучше Кати.

Она ж дома всегда по вечерам. Она книжек не читает. За билетами в театр не бегает. И в консерваторию. В этом точно можно было не сомневаться, в консерваторию по абонементам на Рихтера, ни за какие коврижки не пойдет. Консерватория? Это где? Нееет! Не знааю… Музыка? Если бы Кобзон! Тогда с дорогой душой.

Или мама Мишки Кострова. Эта была бухгалтер. Тоже – никаких глупостей – дежурств, конференций, домашних библиотек, классической музыки пополам с театром на Таганке.

Дома сидит! И по телефону болтает, где в ГУМе кофточки давали. Кофточки назывались «лапша». В полосочку такие. Она в очереди стояла, целых сорок минут убила, а размер кончился. Так она с досады 44 четвертый взяла, теперь надо вот продать. Вопрос, кому! Кофточка модная больно. Абы кому-то жалко!

Когда выяснилось, что близнецов после школы ждет сковородка с картошкой, из которой они без тарелок ее одну и едят… Петя Синица очень удивился! У Костровых, у тех....

– Эй! Куда это меня занесло, – фыркнул Петр и не спеша отправился исследовать холодильник.

Семейство Бисер купило квартиру в Мюнхене, а в пригороде – дом. Они жили то там, то тут в зависимости от своих житейских надобностей. Но глава семьи, большой поклонник и знаток кулинарии, всюду заботился о нужных кондициях для нее. А потому…

Петр увидел просторное помещение, в котором как готовили, так и ели, распланированное на новый лад.

Посередине этой кухни – столовой располагалась большая плита из двух частей – одна газовая с живым огнем, как выражался гурман Бисер, другая -банальная электрическая. И мама Катя, по-прежнему еще три дня в неделю принимавшая пациентов, по большей части готовила на ней. Но только если не видел муж!

К плите примыкали разделочные столы, образовывавшие с ней прямоугольник. К одной из стен – раковина, а потом еще столы с электрическими и ручными мешалками, мельницами и миксерами.

Отдельно на специальной подставке красовалась кофейная машина, где под высоким давлением изготавливалось экспрессо и другие кофейные вариации. Но больше для гостей.