Черный призрак

Лоретта вздохнула. Занимался дождь. Его капли смешивались со слезами перепуганной госпожи Розы и пропитывали гладкие черные волосы Лоретты.

– Ну вас, мамо, – устало сказала она. – Живите вы себе как знаете.

С утра у Лоретты во рту побывало только яблочко, которым угостил ее Тильман, и теперь она страшно устала и проголодалась. Пошарив в районе пояса в поисках кошелька, Лоретта обнаружила, что он куда-то подевался – вместе со всеми ее деньгами. То ли она обронила его, поскользнувшись на капустном листе, то ли в рыночной толпе его свистнули. Настал Лореттин предел: села она на землю возле какого-то дома и заплакала.

– Почему ты печалишься, странная малютка в наряде Певчих дроздов?

Лоретта подняла зареванное лицо. Над ней склонилась румяная старушка в сильно потрепанной, но опрятной одежде. Лоретта посвятила ее в свою проблему.

– Ай-яй, – покачала головой старушка. – Постой-ка. А не тебя ли я видела давеча у Розиного дома?.. Стало быть, ты утверждаешь, что Роза приходится тебе матерью?

– Приходится. Она бросила меня, когда я была совсем маленькой.

– Откуда тебе это известно?

Лоретта вкратце ознакомила старушку с этой частью своей биографии, но та была столь полна сочувствия, что Лоретта продолжила историю и сама не заметила, как сболтнула про монастырь проповедников. Спохватившись, Лоретта немедленно пожалела об этом, но ее собеседница вроде бы пропустила название монастыря мимо ушей.

– Вот, значит, как… Нехорошо с ее стороны. Но ты ведь знаешь, что родить вне брака это позор на всю жизнь. А у Розы муж и дети. Ей никак нельзя было признавать тебя перед всеми.

– А мне-то что, – буркнула Лоретта, утирая слезы рукавом.

– Пойдем-ка со мной, – сказала старушка. – Меня зовут госпожа Клара, а тебя?

Госпожа Клара повела Лоретту через рынок, затем парой вонючих улочек, и они остановились перед зданием, над дверями которого висела вывеска с изображением миски. У дверей здания уже выстроилась очередь.

– Я тут живу, – сказала госпожа Клара. – Это приют для бедных, устроенный нашим богоспасаемым магистратом. Тут можно бесплатно поесть. Правда, это только для жителей города, но полагаю, тебе не откажут.

– А почему у вас нет своего дома?

Лоретта и госпожа Клара медленно продвигались вперед вместе с очередью. Из дверей густо пахло вареной капустой. Публика в очереди была весьма пестрой: как совершенно опустившиеся нищие в драных лохмотьях, грязно ругавшиеся и больше походившие на огромных отвратительных насекомых, нежели на людей, так и люди вроде госпожи Клары: одетые хоть и скромно, но чисто, и державшиеся с достоинством. Сам двор, правда, ни глаз, ни обоняние не радовал: тут и там валялись кучи мусора и отбросов, шныряли крысы, а у стены крепко спало нечто, что издалека можно было принять на вонючую кучу тряпья, но на поверку оказавшееся человеком.

Госпожа Клара усмехнулась.

– Мне пришлось продать свой дом, чтобы откупиться от церкви. Меня поймали на незаконном колдовстве. Ничего серьезного доказать не смогли, но пеню пришлось заплатить. И вот я здесь. Уже много лет. Но я привыкла. Наш добрый город не оставил меня на улице. В конце концов, что бы я делала одна в своем домике? Тут хотя б другие люди узнают, что померла. А там лежала бы неделю, пока кто-то учует.

Лоретта содрогнулась.

– Ужас какой. А детей у вас нету?

– Нету, милая, нету. Так я была увлечена своим делом, что не до детей.

Вслед за другими людьми Лоретта и госпожа Клара вошли в просторный зал с каменными стенами, заставленный длинными столами и лавками. Еще на одном столе, поменьше, находилась огромная кострюля, из которой похлебку разливала по мискам не кто иная, как… Адельгейда.

– Снова ты, – на высокомерном лице Адельгейды не отразилось никаких чувств, хотя явно она была Лоретте не рада. – Отойди. Еда только для жителей города.

– Она со мной, – сказала госпожа Клара.

– Ну и что? Хоть с самим бургомистром. Ей не положено.

– Милая, разве городу убудет от одной лишь миски еды?

– Не положено! – процедила Адельгейда, протягивая похлебку госпоже Кларе и пронзая взором Лоретту. – Отойди, не задерживай очередь.

Госпожа Клара придвинулась поближе к Адельгейде.

– Милая, ты помнишь, почему я здесь оказалась? – задушевно спросила она.

– А это здесь при чем?

– При том, что я не растеряла своих навыков. Ты же, как я помню, собираешься замуж…

– Угрожаете? – прошипела Адельгейда. – Пожалуюсь городской страже, и вас упекут теперь уже навсегда!

– Жалуйся, – добродушно согласилась госпожа Клара. – Только я заранее скажу, что ты против меня настроена, и слушать тебя не станут. А больше ты свидетелей не найдешь. Я живу себе тихонько, ничем таким не занимаюсь. Вяжу шапочки для бедных детишек, перешиваю платья для их матерей, тружусь на благо города. Да и недолго мне осталась, старая я уже. Церковь может найти себе для жарки кого посочнее да помоложе.

Поджав губы так, что они практически исчезли с ее лица, Адельгейда со всего размаху шлепнула Лоретте варева и отвернулась, давая понять, что разговор завершен.

– Эй, тут одна жижа! – возмутилась Лоретта, но госпожа Клара уже подталкивала ее прочь.