Черный пробел

Глава 3

Проснувшись на следующее утро от жажды, полковник не сразу понял, где он находится. Он лежал на шаткой раскладушке под засаленным одеялом. В углу стоял верстак с тисками, под верстаком громоздились банки с краской, бутылки с ацетоном и политурой. На верстаке лежали грудой слесарные инструменты и там же была расстелена газета, на которой валялись рыбьи скелеты, хлебные корки, шкур- ки от колбасы и окурки. Все это было густо присыпано табачным пеплом. Ближе к двери возвышалась груда грязного тряпья. На шершавых дощатых стенках красовалось несколько ярких фотографий из журнала «Огонек». Полковник достал из–под раскладушки банку с водой, которую туда заботливо поставил лейтенант Жилин, и только тут понял, что лежит в гараже, который они избрали своей конспиративной квартирой. Зубов в несколько глотков выпил воду, встал и надел ватник. Брюк он не надевал, так как из предосторожности спал в брюках. Увидав окурки, он понял, что Жилин вчера опять допоздна курил. Полковник с теплотой подумал о своем боевом товарище. Раньше лейтенант в рот не брал папирос. Зубов припомнил споры, которые он вел с Жилиным, Валерой Сыпняковым и рабочим ликероводочного завода Небабой. Жилин и Валера доказывали необходимость немедленного восстания, а Небаба, наоборот, призывал вырывать у бандитов уступки мирным путем, с помощью забастовок и демонстраций. Полковник же утверждал, что по–хорошему от бандитов все равно ничего не добьешься, а выступать с оружием в руках еще рано. Сначала следует накопить силы, создать мощную и разветвленную организацию и уж тогда ставить на повестку дня вопрос о восстании. Большое значение Зубов придавал связям с деревней. Небаба же относился к крестьянам с пренебрежением, и переубедить его полковнику не удалось. Однако жизнь подтвердила правоту Зубова. Группа рабочих железнодорожных мастерских, отделившаяся от основной организации, перешла к индивидуальному террору, но была полностью уничтожена после неудачного покушения на Хрякова. Тогда Небаба решил, что пробил его час. Он объявил забастовку на ликероводочном заводе и одновременно организовал демонстрацию на площади Уголовного кодекса, бывшей площади Космонавтов. Но демонстрацию бандиты разогнали пулеметным огнем, а самого Небабу схватили и связанным привели к Ганюку, Известие о забастовке на ликероводочном заводе привело Ганюка в неистовство. Он приказал Жерепу и Хрякову придумать Небабе такую казнь, чтобы все ужаснулись. Те думали всю ночь, как они доложили Ганюку, а на самом деле пьянствовали до утра в каком–то вертепе. Опохмелившись наутро, Хряков вспомнил, что читал где–то про японскую казнь, при которой на голову жертве размеренно капает вода. На радостях бандиты выпили еще, и когда приехали к Ганюку, уже еле держались на ногах. Небабу действительно поставили под протекающей трубой в подвале УВД, но через полчаса Ганюку надоело ждать, когда его враг начнет испытывать обещанные муки, и по его приказу Небабу немедленно четвертовали, а части тела выставили для общего обозрения на той же площади Уголовного кодекса. После этого все остальные члены подполья убедились в правоте Зубова, тем более что забастовка также была сорвана свирепыми репрессиями бандитов. Но хотя разум подсказывал полковнику, что он ведет правильную линию, на душе у него оставалось неспокойно. Он видел, как отсутствие боевых действий сказывается на лейтенанте Жилине. Жилин, поняв правоту полковника, молча выполнял все поручения, но по вечерам подолгу курил, вперив взгляд в огонек керосиновой лампы, и тайком от полковника начал даже выпивать. Потому–то полковник с такой радостью отдал приказ об «эксе». Это была бы не только выдающаяся боевая операция, но и лучшее лекарство от теперешнего состояния лейтенанта Жилина.