Черри

Но оставалось еще одно. И от этого у нее внутри все цепенело. Черри все еще работала в десяти минутах от их дома. Если Дэниел пройдет мимо ее агентства… Страшно даже представить, что тогда. Это терзало Лору и лишало сна по ночам, и она не знала, что ей делать. Идею подсказали ей врачи. Отсрочка была временной, но зато у нее появлялось время подумать. Они сказали, что Дэниела можно было начинать готовить к выписке, но его ожидали еще долгие недели реабилитации: плавание, ходьба и интенсивная физиотерапия. Лора придумала, что нужно делать. Они поедут во Францию, где тепло. Дэниел покорно согласился, и она успокоилась. Лора купила билеты прямо ко дню его выписки.

30

Понедельник, 8 июня

Дэниел потянулся к бортику бассейна и промахнулся. На секунду его голова ушла под воду, но он сделал рывок вперед и на этот раз достал до края. Превозмогая боль, он развернулся и начал следующий заплыв. Его одежда до сих пор была ему велика, и он отказывался покупать себе новый гардероб, в первую очередь потому, что мысль о шопинге вытягивала из него все силы, а сил ему сейчас недоставало больше всего. Нет, ему нужно было набрать вес и мышечную массу, и тогда ему больше не придется подтягивать вечно спадающие даже с застегнутым ремнем джинсы.

К тому моменту, когда Дэниел проплыл положенное расстояние, он так устал, что так и остался у края бассейна, опустив голову на руки. Как всегда, когда он не отвлекался на упражнения, в его голове роились мысли. Дэниел все еще не свыкся с тем, насколько изменилась его жизнь. Он вышел из комы, не понимая, где находится, не узнавая собственного тела. Его последним воспоминанием был момент перед травмой: вот он на рафте, и вот его тащит вниз по течению. Он потерял любимую работу и любимую девушку. Будни ползли с черепашьей скоростью, но даже если бы Дэниел захотел прибавить шаг, он был физически не в состоянии это сделать. Скованный собственным телом, он чувствовал себя беспомощным.

Со вздохом он вылез из бассейна и накинул полотенце на плечи. Солнце припекало – июнь на Лазурном Берегу выдался дивный, так что вскоре он отбросил полотенце, чтобы понежиться на солнце. Он присел за деревянный стол и взглянул вниз, где в отдалении раскинулся Сен-Тропе с его рыжими, залитыми солнцем крышами. Их деревня как будто была обращена лицом к морю, что казалось ему восхитительным и обнадеживающим. Дэниел до сих пор не спускался в город, хотя они были в Гассене уже неделю. Он не был особенно сентиментальным человеком, но это путешествие давалось ему тяжело. Повсюду были напоминания о прошлом лете – о Черри. Он спал в той же комнате, что и они тогда. В Сен-Тропе напоминаний будет еще больше. Дэниел понимал, что отчасти его проблема была в том, что он не мог принять тот факт, что его бросили, если он не знал, как это случилось. Он отсутствовал и душой, и телом. Его последние воспоминания о Черри были самыми счастливыми, и ему казалось, что он пропустил какой-то важный фрагмент своей жизни – что так и было. Его распирало от желания позвонить ей, как будто все это может оказаться простой ошибкой, и тогда он напоминал себе, что она отвернулась от него. Вот только ему казалось, что Черри не такая. Какими бы короткими ни были их отношения, они были крепкими. Он был уверен, что у них все серьезно, что у них есть будущее. Дэниел часто думал, как бы он поступил, если бы все было наоборот, если бы с Черри произошел несчастный случай, и ему хотелось верить, что он остался бы рядом намного дольше. Так что же заставило ее уйти? Да, он был в коме, но его мама сказала, что Черри исчезла еще до Рождества, в ноябре, значит, он был в коме не больше пары месяцев. Он гадал, как она приняла это решение, было ли ей трудно, или она наоборот, хотела снять с себя груз ответственности? Но были вещи, о которых она не знала. Например, о том, что он очнулся. Но Дэниел не мог просто позвонить и сказать ей это. Тогда, если она вернется к нему, он никогда не узнает, сделала она это, потому что хотела, или из какого-то чувства долга. Он вообще не мог ей позвонить, потому что его телефон потерялся где-то на пути от раздевалки рафтингового центра до больницы, и он не знал наизусть ее номера.

В животе заурчало, и он отправился на поиски чего-нибудь съестного. Его не прекращало изумлять, как много он теперь ел, видимо, организм чувствовал, что надо питать ослабленное тело. Он мог проглотить разом целый багет, начиненный сыром и маслом. Войдя на кухню, он увидел за столом свою мать, которая читала что-то на ноутбуке. У нее был встревоженный вид, она хмурилась. Увидев его, она натянуто улыбнулась и захлопнула крышку.

– Мам, тебе не нужно возвращаться на работу?

Она помедлила, и, когда она ответила, Дэниел увидел, что она врет.

– Глупости. Я могу работать и отсюда.

Он сел напротив.

– Ты слишком долго за мной ухаживала, – она собралась возражать, но он накрыл ее руку ладонью. – Я это очень ценю, не сомневайся. Меня бы здесь сейчас не было, если бы не ты, но… столько месяцев в больнице, теперь здесь… Пришла пора тебе подумать и о себе.