Чертополох и терн. Возрождение веры

Канцлер на картине занимает положение, не уступающее по значительности Мадонне, и это не почтительная поза донатора, но диалог равных. Канцлер Николя Ролен стоит на коленях перед пюпитром, покрытым тканью, на пюпитре – Писание. Хотя канцлер стоит на коленях, поза его удобна, может даже показаться, что Николя Ролен сидит, а ноги его помещаются под небольшим столом. Канцлер облачен в широкие дорогие одежды, канцлер спокоен, на Мадонну смотрит пристально и придирчиво, изучая ее черты. Именно в этот момент Марию коронуют – ангел надевает ей на голову корону, причем корону крайне роскошную, подробно выписанную. Собственно, правильным названием картины было бы «Коронование Марии»: описание картины, экфрасис, состоит в том, что Деву коронуют в тронной зале дворца, а канцлер Бургундского герцогства за этим наблюдает. Антураж данной коронации не совпадает с принятым каноном: дело происходит не на облаке, однако перед нами именно коронация Мадонны, коль скоро картина названа «Мадонна» и на Деву надевают корону.

Коронование Марии – сюжет, не описанный в библейских текстах, таких апокрифов тоже нет, однако икон на эту тему нарисовано предостаточно; считается, что Мадонну короновали после ее успения. Дева Мария в церемонии коронации изображается без младенца, что естественно: ведь мать коронует сам Иисус, будучи уже взрослым человеком. Событие происходит на небесах, апостолы наблюдают и ликуют: Деву вознесли к возлюбленному сыну. В картине ван Эйка на месте Иисуса присутствует канцлер герцогства Николя Ролен, а у Мадонны на руках младенец.

Все у ван Эйка не так, как положено по канону, но сюжет опознать можно. Канцлер, хоть и занимает место напротив Мадонны, все же не Иисус, и корону доверено возложить ангелу.

Младенец Иисус предстает перед канцлером в ипостаси Пантократора: у мальчика в руке шар с инкрустированным крестом, то есть держава, знак земной королевской власти; но так изображают Иисуса Христа во славе. Сама же Мария одета в богатый пурпур – цвет власти и, возможно, страданий и страстей, но никак не цвет, приличествующий успению и вознесению. В сцене коронации Марию принято одевать в синее. Корону, которую на Марию надевает благостный ангел, украшает множество драгоценных камней – деталь весьма редкая (если вообще возможная) для канонического сюжета.

В исследовании Вандербильдского университета историк искусств Кристина Хасенмюллер-МакКоркелл доказывает, что данная корона не является привычным атрибутом коронации Марии на небесах, но напротив, представляет своего рода «венец жизни». То есть корона – это не свидетельство власти, но символ умиротворения. К своему выводу исследователь пришел методом изучения деталей. МакКоркелл анализирует рельефы, находящиеся над головой Ролена: сцена осмеяния Ноя и сцена убийства Авеля братом Каином, размещенные на стенах, наводят исследователя на мысль, что изображено грехопадение человеческого рода. Повреждение нравов устранено состраданием, считает МакКоркелл, – и сострадание символизирует «венец жизни», который ангел собирается водрузить на Марию.

Анализ деталей – занятие безусловно необходимое, и указанные рельефы действительно заметны в картине. Однако, помимо анализа деталей картины, следует учесть и детали истории. Убийство Каином Авеля указывает на болезненный пункт бургундской истории – на убийство Иоанна Бесстрашного на мосту Монтеро. Последствия этого убийства политика Ролена долгие годы пыталась устранить, в этом состоял нерв бургундской политики. Что же касается темы «коронации», то отчего бы не довериться автору? Произведения искусства вообще, и картины в частности, обладают той особенностью, что информацию передают сразу, а не по частям, – этим отличаются от железнодорожного справочника. Расшифровывая содержание «Страшного суда» Микеланджело или «Смерти Сарданапала» Делакруа, можно докопаться до скрытого подтекста. Но, даже изучив детали, невозможно доказать, будто перед нами не смерть царя, а его послеобеденный отдых.

До той поры, пока зритель уверен, что нарисована Дева Мария и ангел ее коронует, – сюжет пребудет ясным. Остается понять, почему данную коронацию посетил канцлер Ролен и зачем он при этом вспомнил о плачевной истории Иоанна Бесстрашного. Первое лицо Бургундского герцогства художник уравнял в значении с Мадонной, а ведь канцлер мог предстать на картине, как и положено заказчику, в роли свидетеля церемонии. Государственная идея усугубляется тем, что младенец Иисус, сидя на руках у матери, предъявляет державу. Детали необходимо видеть сразу. Коронация во дворце, представлены: Дева с короной, младенец с державой, канцлер как собеседник Богоматери.