Чертова дюжина. 13 новых страшных историй. 2021

– Слышь, ты! – прошипел Серега, вскакивая. – Богатый мальчик! Сам, небось, импотент – вот и рассуждать легко!

– Что? – Мишка медленно встал, сжимая кулаки. – Что?

Толик сжался в испуге, с надеждой поглядывая на меня. Я был на голову выше Мишки и чуть тяжелее жилистого Сереги – так что мне бы удалось их остановить, но…

Что-то удерживало меня от того, чтобы тоже вскочить – и, упершись руками им в грудь, оттолкнуть приятелей в разные стороны. Мне казалось, что это «что-то» дышит в затылок травой и кислым молоком и что-то жарко шепчет – но я снова не мог разобрать, что же именно. Лишь «не морочься, не морочься, не морочься» – словно мелкая галька стучала у меня в голове. И я понимал это как «не заморачивайся, это их дело, пусть решают сами». Пусть решают сами – и я продолжал сидеть, вцепившись в лавочку до побелевших пальцев.

– Ну, так пусть ее съест, – вдруг тихо предложил Толик, кажется, сам испугавшись этого предложения.

Мишка и Серега обернулись на него, продолжая сжимать кулаки.

– Ч-что?

– Мальчик-Обжора, – прошептал Толик. – Пусть он съест Ирку.

– Да! – взвизгнул Серега. – Да! Да! Да!

– Но… – Мишка растерялся. – Она же… она же слишком большая. И ее могут начать искать…

– И что? И что, и что… – зашептал Серега, обнимая Мишку. – Никто же не нашел наши дневники? И ту шавку? И твою кепку, помнишь? Никто! Хотя их и искали! Никто, никто, никто!

– Ну… – Мишка мялся в растерянности. – Димыч, ты что скажешь?

Я пожал плечами. «Не морочься, не морочься, не морочься». Не заморачивайся. Это их проблемы.

– Ну нет, – неуверенно сказал Мишка. – Нет. Серега, это твои проблемы, правда. Мальчик-Обжора не может затирать за нами все косяки. Попробуй поговорить с Иркой. Не вы первые, не вы последние. Если надо денег на аборт – я попробую у родаков на что-нибудь попросить. Ну, Толик с Димычем карманные подкинут. Не дрейфь, правда.

Серега скривился – и сплюнул на землю через щербину в зубах.

Ирка отказалась делать аборт. А еще пригрозила рассказать, что Серега ее на самом деле изнасиловал. Посидит пару-тройку лет в тюряге, где его будут чпокать во все дыры, – одумается, прибежит потом как миленький под крыло. Именно так она и заявила нам, презрительно фыркнув.

Серега дрейфил.

Он худел, бледнел, на скулах выступили желваки, плевки приобрели коричневый табачный оттенок. Какие сны снились Сереге – да и спал ли он вообще – мы и не решались спрашивать. Ситуация была в высшей степени поганой. Живот Иры вот-вот – и станет виден. А уж что будет потом – никто не мог и представить.

Зато Ирка – вполне могла.

– Я скажу, что это вы вчетвером меня изнасиловали, – хихикнула как-то она, уплетая шоколадный батончик. И без того коротковатая для нее юбка школьной формы задралась – и мы видели треугольник белых трусиков. Серега, который раньше ярился при хотя бы взгляде мельком на коленки его девушки – теперь уныло и обреченно молчал.

– В смысле? – не понял Мишка.

– Ну, я скажу, – терпеливо повторила она, – что это вы меня заманили в гаражи и там по очереди изнасиловали. Ну, или не по очереди. Толстяк, – она ткнула пальцем в Толика, – и молчун, – палец с обкусанным коротким ногтем уперся в меня. – Они держали. Ну, а вы насиловали.

– Э-э-э… – внезапно охрипшим голосом переспросил Мишка. – А почему я-то насиловал? Я что, самый…

– Самый богатый, – кивнула Ирка, отшвыривая смятый фантик в сторону. – Ты же сесть не хочешь? С папаши, – она мотнула головой в сторону Сереги, – много не возьмешь. Ну, а ты хоть чем-то поддержишь молодую мать, правда? В тюряжку-то не хочешь?

– В колонию для несовершеннолетних, – пискнул Толик.

– А, уже изучили вопрос? – хихикнула Ирка. – Ну, если вы считаете, что там курорт, пусть так и будет…

– Нет-нет, – быстро ответил Мишка. – Погоди. Разберемся.

Мишка пытался разобраться. Тырил деньги из родительского кошелька, тащил в ломбард мамкины украшения – тамошний приемщик, мрачный и неразговорчивый цыган, брал их у него за сущие копейки – но хотя бы брал, остальные напрочь отказывались работать со школьниками. Ирка благосклонно принимала деньги «на еду будущему младенцу» – и уже вечером распивала алкогольные коктейли на лавочке с подружками.

– Ты уверен, что она беременна? – как-то спросил я Серегу, глядя, как веселится поддатая Ирка. – Ведь если она собралась рожать, то ей нельзя пить. Урод же будет.

– Хоть бы вообще сдох, – процедил тот. – Вместе с мамашей.

– Пусть он ее съест, – твердо сказал Мишка. Под глазами у него были синяки от недосыпа. Кажется, Ирка, отцепившись от Сереги, крепко взялась на него, почуяв более питательную почву.

– Ну, а что ты говорил, – поддразнил его Серега. – Мол, «не первые, не последние», «не может подтирать косяки»?

– Это не косяки, – мрачно огрызнулся Мишка. – Это хитрая лживая тварь.

Мы привели Ирку в песочницу – ту самую, где когда-то в первый раз появился Мальчик-Обжора и подсел к нам. Мы сказали, что ее ждет сюрприз – не поясняя, какой. Ирка хихикала, зажмуривалась, прикрывала руками глаза – впрочем, все равно подглядывая через расставленные пальцы. Она думала, что ее ждет что-то необычное.

Впрочем, так и произошло.