Чертова дюжина. 13 новых страшных историй. 2021

Мужчины еще подростками учатся отгадывать и фантазировать, что скрывается под одеждой у одноклассниц или молоденьких учительниц. Кириллу даже не пришлось смотреть ниже, на спрятанные под мешковатым платьем бока и сало на ляжках, хватило и увиденного над столом. Такому остроумному заботливому Кириллу, тому самому, что засыпал Сару пиксельными сердечками перед сном и будил ласковыми пожеланиями хорошего дня по телефону.

Который мог «погибнуть, если ему откажут во встрече».

Сконфузился, но не погиб. Сидел и листал меню, не вчитываясь, то и дело расстегивал и застегивал обратно пиджак. Даже не пытался выдавить из себя больше двух слов за раз. После третьего «угу» Сара допила воду из стакана и посмотрела в зал.

Не стоило встречаться здесь, где в меню можно было спокойно найти цифры своей зарплаты, но Кирилл настоял на ресторане. А еще все вокруг ели. Уткнувшись в тарелки, хлебали ложками, накалывали вилками и резали ножами. Здесь было невозможно не есть. Запахи стояли такие, будто двери на кухню нарочно всегда оставались открытыми: Саре представлялся жаренный на масле чеснок, овощи на гриле и капающий жиром стейк.

Даже на стенах красовалась нарисованная еда: в тарелках, казанах, горшочках – она казалась еще теплой в мягком свете настенных абажуров, почти настоящей. Только руку протяни.

Сара отодвинула меню. Она передумала заказывать салат. Какой на хрен салат в храме чревоугодия? По дороге домой есть отличная шаурмичная…

– Знаешь, я вспомнил… – Кирилл опередил ее, встал первым. – Там у меня по работе завал. Отчет надо писать. Босс убьет. Извини, ладно? Позвоню тебе.

Сара выдавила улыбку. Пусть думает, что поверила.

Парень в шапке не спеша обгладывал ребра. Смаковал каждую каплю, слизывая с пальцев жирный сок.

– Вы уже определились? – Подошел официант. Тень сочувствия мелькнула в его глазах.

– Вина, – заказала Сара, на вовремя опомнилась, вспомнив здешние цены на бутылки. – Нет, подождите. Ничего не надо, спасибо. Извините.

Встала. Спину прямо, голову выше: уходить из ресторанов надо красиво, даже если и на голодный желудок.

– Ребра сегодня отменные, – остановил Сару голос из-за соседнего столика.

– Не сомневаюсь, – отозвалась она. К горлу подступила голодная тошнота.

– Вот беда, одному это не осилить. – Незнакомец жестом пригласил присесть.

Сара замерла, присмотрелась. Синий свитер, легкая щетина, средняя комплекция: сразу и не заподозришь в обжорстве, как, впрочем, и в любви к спорту. И почему-то никто не обращает внимания на такую неуместную в приличном заведении вязаную шапку.

«Доешь, Сало».

– Спасибо, откажусь. – Слабо улыбнулась.

– Уходить из такого места голодным – кощунство. Голодные глаза никого не красят.

Сара колебалась, поглядывая то на любителя ребер, то на выход. К черту! Раз вечер не задался, то почему бы, в самом деле, не поесть?

Она осторожно опустилась на свободный стул, пошарила взглядом по скатерти в поисках приборов.

– Руками вкуснее, – усмехнулся парень. Оторвал блестящими пальцами очередное ребро, макнул концом в густую горчицу. – Вот так.

– Хорошо. – Сара потянулась к еще теплому мясу. – Но платим поровну!

– О, деньги не понадобятся. Владелец – мой хороший друг. И я расписывал эти стены.

– Правда? – Мясо на зубах мешало говорить внятно. – Вош-шхитительно!

– Я бы подал вам руку, но сами понимаете. – Художник покрутил ладонью с налипшими специями. – Роман. Но друзья зовут меня Рубенс.

92 килограмма

Бечевка плотно оплетает голые ляжки. Рубенс затягивает туже, и нога становится похожа на сервелат. Кровь встает в передавленных сосудах, под кожей начинает покалывать. Сара сопит, стараясь привлечь к себе внимание. В пластиковый шарик набралось слюны, на отверстии надуваются и сразу лопаются смешные пузырьки.

Рубенс обходит связанную девушку и придирчиво осматривает: где бы еще подвязать, затянуть, чтобы торчало, топорщилось. Свисало.

Сара мычит громче, пытается двигать конечностями, но лишь раскачивает стропы. Пружина под потолком скрипит все натужней.

Рубенс любуется результатом, не обращая ни малейшего внимания на выражение лица Сары. Забавно шоркает спущенными до пола штанами. И его член оттопыривает длинный свитер тоже забавно.

Саре не до смеха, ей хочется сильнее вцепиться зубами в скользкий шарик, раскусить чертову пластмассу, разжевать и выплюнуть вместе с ругательствами, чтобы в красках расписать, насколько ей не до смеха.

Вот только увлеченный членом Рубенс вряд ли заметит. Вряд ли останется голодным.

70 килограммов

– Я хочу тебя нарисовать. – Рома щекотал ее шею небритым подбородком.

– М-м-м, тебе понадобится большой холст, – хихикнула Сара. – И цистерна краски!

– Не говори так. Я хочу передать тебя как есть. Обнаженной.

Она замерла, прислушиваясь к дыханию в темноте.

– Ты серьезно? – спросила тихо.

– Что скажешь?

Сара почувствовала, как плечи покрылись мурашками: возбуждение испарялось с кожи подобно воде, оставляя после себя легкую дрожь.

– Нет… – Поймала себя на смущенных нотах. – Не хочу.

– Почему? – Рома вскочил, не дожидаясь ответа. – Я тебе кое-что покажу.

– Не включай…