Чертовы котята

В аэропорту нас не хотели пропускать в самолет с упакованным свадебным платьем: размеры сумки не соответствовали нормам для ручной клади. Однако Юлия наотрез отказалась сдавать платье в багаж, и мне пришлось пустить в ход все свое дипломатическое искусство. Я пообещала, что весь восьмичасовой полет буду держать сумку в руках. К счастью, салон оказался полупустым, так что проблема решилась сама собой. Прошлой ночью я не выспалась, поэтому отключилась сразу после взлета.

В аэропорту нас встречали Сюрьянен с Транковым. Юрий не сводил с меня влюбленного взгляда, но разве я могла ему это запретить? Пожалуй, эпизод после русской рулетки был ошибкой с моей стороны — он снова стал воображать себе бог знает что. С другой стороны, в борьбе с Гезолианом мне понадобится надежный помощник, а Юрий уже доказал, что в сложной ситуации способен сделать правильный выбор. Но готов ли он действовать на благо Давида? В этом я совсем не была уверена.

Зайдя к себе в комнату, я набрала домашний номер Лайтио, но услышала только автоответчик. Затем мы с Юлией обсудили планы на следующую неделю: предстояло встретиться с Моникой фон Херцен и обговорить убранство ресторана, а еще согласовать репертуар свадебных песен с приглашенным тенором. Транков весь вечер пожирал меня глазами, так что в половине десятого я не выдержала и сбежала прогуляться. До встречи с Давидом оставалось полторы недели, больше двухсот часов. Я тосковала по его объятиям, тело помнило его руки, губы, поцелуи…

— Пойдем с нами, крошка! К тебе или ко мне? — вдруг вернул меня в реальность незнакомый мужской голос.

Передо мной выросли трое поддатых мужиков. Неужели они прицепились, заметив томление на моем лице? Но к ним оно точно не имело ни малейшего отношения.

— И не мечтай, — ответила я, хотя гораздо благоразумнее было бы молча пройти мимо.

— Что ты сказала? — угрожающе протянул один из троицы.

— Убери лапы! — рявкнула я на него, как на собаку.

Парень был немного ниже меня, от него пахло гамбургером и картошкой фри.

— Смотрите-ка, ребята, ну прямо дикая кошка. — Алкоголь придал ему смелости, и он еще сильнее сжал мой локоть.

— Ты что, лесбиянка, что ли, раз не желаешь прогуляться с такими красавцами? Или мы не в твоем вкусе? — встрял его товарищ и тут же получил от меня пинок в живот.

Потом я врезала держащему меня мужику, и он с воем отскочил, тряся ушибленной рукой. Третий выронил сумку, открыв от удивления рот и глядя на своих поверженных товарищей.

— Чертова шлюха, — пробурчал он, отходя на безопасное расстояние.

Я сделала шаг в его сторону, и с перепугу он бросился бежать.

— В следующий раз хорошо подумай, прежде чем приставать к девушкам на улице, — крикнула я ему вслед.

И пошла прочь, даже не обернувшись на тех двоих. Впереди показалась пара с двумя русскими борзыми. Стоило мне поравняться с ними, как собаки беспокойно заворчали, словно чувствуя исходящие от меня напряжение и угрозу. Я спокойно прошла мимо и, отойдя подальше, побежала трусцой в сторону дома, проклиная в душе пьяных идиотов с плохими манерами, испортивших мне сегодняшний вечер. Я даже вспомнила Сеппо Холопайнена — интересно, он еще жив или спился окончательно? Если бы мы с ним сейчас встретились на узкой дорожке, вряд ли он доставил бы мне больше проблем, чем эти подонки. Чего не скажешь про Ивана Гезолиана.

Я еще не решила, что делать с Гезолианом, но была уверена, что вместе с Давидом мы что-нибудь придумаем. Я так радовалась скорой встрече, что даже Ханна поинтересовалась, что со мной. И тут я заметила, что хожу и вполголоса мурлыкаю песни группы «АББА».

— Просто весеннее настроение. А ты радуешься приходу весны?

Все изменилось в Страстной четверг. Вечером мне позвонили с незнакомого номера. Я не ответила, тогда пришло сообщение.

«Это Яни Суутаринен, зять Теппо Лайтио. Позвони мне, когда сможешь».

Через час мы с Юлией и Сюрьяненом должны были отправиться в «Санс Ном». Дрожащими руками, с трудом попадая по кнопкам, я набрала номер.

— Суутаринен слушает.

— Хилья Илвескеро. Ты просил перезвонить.

— Да. Спасибо. Если я правильно понял, вы с моим свекром, старшим констеблем Теппо Лайтио, были большими друзьями.

— Что значит «были»?

Я уже знала, что услышу в ответ, но от этого становилось только тяжелее.

— Теппо умер вчера вечером. Он оставил записку, в которой просил сообщить тебе о его смерти. Полагаю, тебе известно, что он тяжело болел и вряд ли бы прожил долго?

— Да, я знала.

— Теппо умер не от болезни. Он застрелился.

— Застрелился? — Я издала подобающий ситуации возглас удивления. — Почему?

— Захотел уйти сам и решил, что Пасхальная неделя — самое подходящее для этого время. Мы даже не знали, что у него есть оружие. Служебное он давно сдал, но у бывшего полицейского, полагаю, всегда есть возможность найти пистолет, если надо.

— Что еще он написал?