Чеширская улыбка кота Шрёдингера: мозг, язык и сознание

Традиционно эфферентная моторная афазия, называемая в других классификациях афазией Брока, характеризуется нарушением экспрессивной речи. Произнесение отдельных звуков, иногда и изолированных слогов и даже отдельных слов остается сохранным, и основное затруднение возникает лишь при переключении с одного артикуляционного фрагмента на другой. По мере восстановления речи на первый план может выступать нарушение синтагматической структуры высказывания; предикативная функция речи страдает в значительно большей степени, чем ее номинативная функция, и больной, сохраняя возможность произносить отдельные слова, оказывается не в состоянии перейти к связному высказыванию [Храковская, 1978; Ахутина, 1989; Chernigovskaya, 1994]. Это создает картину «телеграфного стиля», при котором в речи больного сохраняются преимущественно имена в словарной форме и изредка глаголы в неопределенной форме. Основным компонентом высказывания, который нарушается в этих случаях, являются валентности слов. Таким образом, слова становятся изолированными, неспособными к образованию связной синтаксической структуры высказывания [Jakobson, 1971].

Нарушения экспрессивной речи при эфферентной моторной афазии достаточно хорошо описаны, в то время как работ, посвященных импрессивной речи этих больных, мало. В течение длительного времени неврологи считали, что понимание речи у больных с этой формой моторной афазии в любых ее вариантах остается сохранным. Лишь некоторые авторы указывали, что в этих случаях можно наблюдать отчетливые затруднения в понимании сложных грамматических конструкций, требующих промежуточных трансформаций, а следовательно, опирающихся на участие внутренней речи.

Систематические исследования особенностей нарушения понимания речи при всех указанных выше формах афазии отсутствовали. А. Р. Лурия выделил два основных фактора, с учетом которых должны проводиться исследования нарушения процессов декодирования речевых сообщений при афазии Брока:

• снижение активности и нарушение сложных форм программирования, регуляции и контроля, характерное для психической деятельности этих больных;

• нарушение синтагматической основы речевой коммуникации.

1. Известно, что поражения передних отделов левого полушария мозга в большей или меньшей степени могут протекать на фоне общего снижения активности больного и нарушения сложных форм программирования, регуляции и контроля речевой деятельности [Лурия, 1962]. Этот факт отражается в том, что в активной речи больного преобладают наиболее простые формы (эхолалии и т. п.), что больной легко может отвечать на вопросы типа (13), которые однозначно определяют ответ и уже заключают в себе все возможности ответа, и затрудняются в ответах на вопросы, когда требуются самостоятельные поиски новых речевых структур (14). Эта же пассивность отражается и на понимании и обращенной к ним речи.

(13)

Вы сегодня завтракали? – Да, завтракал.

(14)Что вы делали сегодня утром? – …

Наблюдения Л. С. Цветковой показали, что у больных этой группы сравнительно сохранным остается понимание привычного, хорошо упроченного значения слов, однако любое отклонение от такого привычного значения вызывает у них трудности [Цветкова, 1972]. Аналогичные трудности могут возникать при восприятии абстрактных понятий, метафор, переносных смыслов, пословиц [Зейгарник, 1969]. Причиной таких нарушений является не принципиальная невозможность абстрактного или категориального мышления, как это может показаться на первый взгляд, а нарушение возможности осуществления промежуточных операций во внутренней речи, снижение динамики интеллектуальных процессов.

Трудности возникают и при декодировании значения целых грамматических конструкций. Больные с легкостью понимают значение простых по строению и привычных по содержанию фраз, даже если длина фразы возрастает. Однако у них возникают затруднения, если грамматическая конструкция фразы усложняется, в нее включаются системы сложного подчинения или если предложение содержит дистантную конструкцию, в которой одна значащая часть отделена от другой дополнительными компонентами, и чтобы восстановить общий смысл, надо временно игнорировать их [Панкова с соавт., 1974]. А. Р. Лурия и Л. С. Цветкова отмечают, что достаточно дать этим больным дополнительные стимулы и опоры, компенсировать дефекты внутренней речи, чтобы эти трудности в известной мере стали преодолимыми.