Читаем Честь снайпера полностью

На дальнем конце моста стоял молодой человек, улыбавшийся им и словно изображавший парня из рекламы газировки. На нём была жёлтая бейсболка «Балтиморских воронов», поло, джинсы и модные туристические ботинки, так что смотрелся он как любой другой молодой отец в торговом центре. Вдобавок на нём были каплевидные солнечные очки. Улыбка же — шире некуда. Он подошёл к ним.

— Привет. Джери Ренн. Рад видеть Боба Ли Суэггера, «Боба-гвоздильщика». Ты был моим героем долгое время и я очень хотел встретиться с тобой.

Глава 36

Карпаты. Яремче

Конец июля 1944 года

Огонь не поддавался ему. Даже в июльскую сушь он не разгорался достаточно быстро, хоть ему и предлагалось пожрать всё доступное, сбежать вниз по склону, уничтожить лес и обнажить голую землю, явив её миру так, чтобы ни один снайпер не смог спрятаться и испытать радость медленного приготовления к лёгкому выстрелу.

Даже с десятью Фламменверферами-41, изрыгающими яркие дуги Фламмойл-19, воспламеняющими всё, чего бы они ни коснулись, природа вокруг не поддавалась так быстро, как хотелось капитану Салиду.

Как и все его люди, он носил противогазную маску, поскольку едкий дым висел низким, густым одеялом, а могущего сдуть его ветра не было. Капитан смотрел на чёрный склон, остававшийся позади медленно ползущей вниз по склону стены огня, уничтожая зелень, слышал треск и щелчки сгорающей хвои и можжевельника, которые, окисляясь, превращались в новую форму материи, наблюдал за стелющимся чёрным туманом, растекающимся повсюду.

Много о чём стоило позаботиться. Крупное русское наступление могло начаться когда угодно. Ракеты «Катюша», настоящий буран артиллерии, танки и мотопехота с томмиганами — много тысяч их, а может, и сотни тысяч. Как быстро они прорвут ряды похудавшей танковой армии фон Бинка и доберутся сюда?

Другая проблема: когда десантники разместятся на своей позиции? Ничего не будет стоить ускользнуть через через горы, если там не будет блокирующего отряда. Также неважно будет, если русские атакуют с воздуха и уничтожат десантников, заблокировав отход в Венгрию — с его тремя панцервагенами, более ценными, нежели их вес в золоте, он сможет вывезти своих людей вокруг гор к более широкой дороге и оттуда дальше на юг. Однако, без девчонки это всё было бесполезно: без неё он не получит Железного Креста и не вернётся домой героем. Без этой е…чей снайперши он ничего не стоит. Ааа… раздражение затмило его взгляд и вынудило дёргать бровью, а воздух, хоть и очищенный маской, вдруг стал мерзким и едким. Он уже было сбросил маску, чтобы закурить и помечтать о прохладном, тенистом оазисе вдали от всего этого безумия, как…

Его связной.

Оба сняли маски.

— Сэр, комиссариат. Сам обергруппенфюрер.

— Чёрт… — выругался капитан.

Он обернулся и махнул, подзывая кюбельваген. Прыгнув внутрь, Салид указал водителю на халупу, где был узел связи. Там при виде его обер-ефрейтор вскочил навытяжку перед своей радиостанцией.

— Капитан, срочный вызов из Комиссариата. Я полагаю, сам обергруппенфюрер…

— Да, да. Вызывай немедленно.

Ефрейтор сел обратно, покрутил рукояти и наконец протянул микрофон Салиду.

— Слушаю, слушаю, это Цеппелин.

— Секунду, капитан, — донёсся голос с другой стороны. Секундой позже:

— Салид, это Грёдль.

— Да, сэр.

— Мне нужны все твои люди в полной боевой выкладке для особого задания через час.

— Сэр, они все возле Яремче, и…

— Один час. Собери их быстро, Салид. Ситуация крайне опасна, ты нужен мне полностью, ты понял?

— Я… но, сэр, Белая Ведьма может ускользнуть, если мы снимем патрули, я думал…

— Приоритеты. Из-за них руководство — непростое дело. Покажи мне, что ты достойный руководитель, Салид. Поверь, что я понимаю все варианты, просчитал все возможности, применил их к реалиям войны и принял верное решение.

— Я всё выполню, сэр.

— Это всё, Салид. Я рассчитываю на тебя.

— Я не подведу, сэр. Конец передачи.

Он обернулся к двум унтерам, ставшим свидетелями его прибытия на узел связи и пришедшим узнать, в чём дело.

— Отправьте людей ко всем патрулям и верните назад огнемётчиков. Мы отзываем все силы. Минимум два панцервагена нужны через полчаса. Третий может подождать опоздавших, но мы нужны в городе для срочного задания. Хоп, хоп, хоп!

* * *

Переход был откровенно нелёгким. Фон Дрелле не верил, что кто-то из людей Бака мог уйти так далеко на юг. Гораздо вероятнее было, что в преддверии наступлении Красной Армии, желавшей вышвырнуть немцев с Карпат, им следовало затаиться и радоваться тому, что им удалось уцелеть. Таким образом, толку от засады было немного. Но он не был до конца уверен, так что велел совершить восхождение в полной боевой выкладке. Радио — их сокровище — было установлено в кюбельвагене, который вёл Вилли Бобер, также кюбель был нагружен ящиками с лентами 7,92 для пулемётов а также россыпью тех же патронов для ФГ-42, 7,92 курц для Штурмгеверов, запасом гранат и двумя панцершреками. Маленький жукоподобный «Фольксваген» вдобавок тянул за собой прицеп с продуктами и канистрами с водой.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Тень гоблина
Тень гоблина

Политический роман — жанр особый, словно бы «пограничный» между реализмом и фантасмагорией. Думается, не случайно произведения, тяготеющие к этому жанру (ибо собственно жанровые рамки весьма расплывчаты и практически не встречаются в «шаблонном» виде), как правило, оказываются антиутопиями или мрачными прогнозами, либо же грешат чрезмерной публицистичностью, за которой теряется художественная составляющая. Благодаря экзотичности данного жанра, наверное, он представлен в отечественной литературе не столь многими романами. Малые формы, даже повести, здесь неуместны. В этом жанре творили в советском прошлом Савва Дангулов, Юлиан Семенов, а сегодня к нему можно отнести, со многими натяжками, ряд романов Юлии Латыниной и Виктора Суворова, плюс еще несколько менее известных имен и книжных заглавий. В отличие от прочих «ниш» отечественной литературы, здесь еще есть вакантные места для романистов. Однако стать автором политических романов объективно трудно — как минимум, это амплуа подразумевает не шапочное, а близкое знакомство с изнанкой того огромного и пестрого целого, что непосвященные называют «большой политикой»…Прозаик и публицист Валерий Казаков — как раз из таких людей. За плечами у него военно-журналистская карьера, Афганистан и более 10 лет государственной службы в структурах, одни названия коих вызывают опасливый холодок меж лопаток: Совет Безопасности РФ, Администрация Президента РФ, помощник полномочного представителя Президента РФ в Сибирском федеральном округе. Все время своей службы Валерий Казаков занимался не только государственными делами, но и литературным творчеством. Итог его закономерен — он автор семи прозаико-публицистических книг, сборника стихов и нескольких циклов рассказов.И вот издательство «Вагриус Плюс» подарило читателям новый роман Валерия Казакова «Тень гоблина». Книгу эту можно назвать дилогией, так как она состоит из двух вполне самостоятельных частей, объединенных общим главным героем: «Межлизень» и «Тень гоблина». Резкий, точно оборванный, финал второй «книги в книге» дает намек на продолжение повествования, суть которого в аннотации выражена так: «…сложный и порой жестокий мир современных мужчин. Это мир переживаний и предательства, мир одиночества и молитвы, мир чиновничьих интриг и простых человеческих слабостей…»Понятно, что имеются в виду не абы какие «современные мужчины», а самый что ни на есть цвет нации, люди, облеченные высокими полномочиями в силу запредельных должностей, на которых они оказались, кто — по собственному горячему желанию, кто — по стечению благоприятных обстоятельств, кто — долгим путем, состоящим из интриг, проб и ошибок… Аксиома, что и на самом верху ничто человеческое людям не чуждо. Но человеческий фактор вторгается в большую политику, и последствия этого бывают непредсказуемы… Таков основной лейтмотив любого — не только авторства Валерия Казакова — политического романа. Если только речь идет о художественном произведении, позволяющем делать допущения. Если же полностью отринуть авторские фантазии, останется сухое историческое исследование или докладная записка о перспективах некоего мероприятия с грифом «Совершенно секретно» и кодом доступа для тех, кто олицетворяет собой государство… Валерий Казаков успешно справился с допущениями, превратив политические игры в увлекательный роман. Правда, в этом же поле располагается и единственный нюанс, на который можно попенять автору…Мне, как читателю, показалось, что Валерий Казаков несколько навредил своему роману, предварив его сакраментальной фразой: «Все персонажи и события, описанные в романе, вымышлены, а совпадения имен и фамилий случайны и являются плодом фантазии автора». Однозначно, что эта приписка необходима в целях личной безопасности писателя, чья фантазия парит на высоте, куда смотреть больно… При ее наличии если кому-то из читателей показались слишком прозрачными совпадения имен героев, названий структур и географических точек — это просто показалось! Исключение, впрочем, составляет главный герой, чье имя вызывает, скорее, аллюзию ко временам Ивана Грозного: Малюта Скураш. И который, подобно главному герою произведений большинства исторических романистов, согласно расстановке сил, заданной еще отцом исторического жанра Вальтером Скоттом, находится между несколькими враждующими лагерями и ломает голову, как ему сохранить не только карьеру, но и саму жизнь… Ибо в большой политике неуютно, как на канате над пропастью. Да еще и зловещая тень гоблина добавляет черноты происходящему — некая сила зла, давшая название роману, присутствует в нем далеко не на первом плане, как и положено негативной инфернальности, но источаемый ею мрак пронизывает все вокруг.Однако если бы не предупреждение о фантазийности происходящего в романе, его сила воздействия на читателя, да и на правящую прослойку могла бы быть более «убойной». Ибо тогда смысл книги «Тень гоблина» был бы — не надо считать народ тупой массой, все политические игры расшифрованы, все интриги в верхах понятны. Мы знаем, какими путями вы добиваетесь своих мест, своей мощи, своей значимости! Нам ведомо, что у каждого из вас есть «Кощеева смерть» в скорлупе яйца… Крепче художественной силы правды еще ничего не изобретено в литературе.А если извлечь этот момент, останется весьма типичная для российской актуальности и весьма мрачная фантасмагория. И к ней нужно искать другие ключи понимания и постижения чисто читательского удовольствия. Скажем, веру в то, что нынешние тяжелые времена пройдут, и методы политических технологий изменятся к лучшему, а то и вовсе станут не нужны — ведь нет тьмы более совершенной, чем темнота перед рассветом. Недаром же последняя фраза романа начинается очень красиво: «Летящее в бездну время замедлило свое падение и насторожилось в предчувствии перемен…»И мы по-прежнему, как завещано всем живым, ждем перемен.Елена САФРОНОВА

Валерий Николаевич Казаков

Политический детектив / Политические детективы / Детективы