Честная ложь. Почему мы продолжаем верить в то, что портит нам жизнь

Стоявшее перед голубями задание аналогично математической задаче с козой. Задаче, в решении которой людям всегда обеспечено поражение, потому что они не только ошибаются, но и пишут преисполненные собственной правоты злобные комментарии. С голубями дело обстояло совершенно иначе. Через две недели тренировок они уже могли успешно справляться с заданием: в 96 % прогонов они меняли свой первоначальный выбор и щелкали клювом по другой кнопке, то есть действовали в соответствии со стратегией, увеличивающей шансы на выигрыш.

Другими словами, в ходе тренировок голуби вычислили стратегию успешного поведения и обращались только к ней. Умные птицы обошли нас, якобы хитрых обезьян, не только в элегантности и красивом оперении, но и в вопросах теории вероятности.

Перейдем к сути рассказа. Если вы такой же, как большинство людей, то приведете сейчас немало рациональных доводов в пользу ошибочности умозаключения, что человеческий мозг склонен к заблуждениям. При этом срабатывает тот же механизм, что и у многих поколений школьников, приукрашивающих глубину собственных познаний в различных областях, прежде всего в естественных науках и математике. Ну, хорошо, с задачей про козу мне не справиться, согласитесь вы. Но в обычной жизни я и не сталкиваюсь с подобными ситуациями – мне не искать коз за дверью! Более того, никакая коза мне и не нужна, мне нужен спортивный автомобиль. И вообще, толку-то от этого.

Один лишь этот аргумент должен бы заставить вашу внутреннюю систему безопасности визжать от беспокойства. Но не потому, что возможность вашей правоты исключена. И такое может случиться. Например, я научился вязать, когда столкнулся с экзистенциальным кризисом. Тогда я сделал эскиз и несколько месяцев вывязывал иероглифическую монаду Джона Ди[35], чтобы, когда шарф будет готов, ни разу не надеть его. Из этого опыта, однако, не следует, что научиться вязать было занятием совершенно бессмысленным. Я это знал и до того. Как бы то ни было, дело сделано.

Беспокоить вас должно было бы то, что в случае с подобными обобщающими аргументами неважно, верны ли они. Они ничего не говорят ни о затратности, ни о полезности приобретаемого опыта, а лишь устраняют неприятное чувство, которое возникает, когда мы чего-то не умеем. Причем ценой истины.

На время отвлечемся от этой мысли. Давайте подумаем: вдруг, если присмотреться повнимательнее, то задача про козу вовсе не чужда реальности? На каком же этапе наша интуиция дает сбой?

Условная истина

Комбинация вероятных погрешностей – гром и молния – идти против интуиции – коза кусает себя за хвост

Вряд ли у кого-то есть трудности с пониманием основ теории вероятности. Еще раз: есть три двери, значит, есть один шанс из трех наугад открыть нужную. Но потом вмешивается ведущий и нарушает наш ход рассуждений. С точки зрения математики открытие одной двери никак не влияет на изначально рассчитанную вероятность. Она по-прежнему составляет 1:3. Но после этого нам кажется, что вероятность выросла до 50 %. Исследования психологов пока не могут обстоятельно объяснить, почему возникает эта ошибка.

В случае с обобщающими аргументами неважно, верны ли они. Они ничего не говорят ни о затратности, ни о полезности приобретаемого опыта, а лишь устраняют неприятное чувство, которое возникает, когда мы чего-то не умеем. Причем ценой истины.

«В линиях и кружочках реализуется и то, чего в природе нет, и то, что в ней заложено как возможное». К экзистенциальному кризису можно относиться, как Джон Ди, и записывать вот такие мысли. А можно просто вязать

Как бы то ни было, объясняется она так: мы должны имеющуюся вероятность – предположение, что мы уже сделали правильный выбор, – соотнести с новыми данными. В тот момент, когда ведущий открывает дверь, за которой нет приза, к нашему ненадежному предположению добавляется непроверенная информация, и, несмотря на любезность со стороны ведущего, в голове начинает происходить путаница.

Такое пространное описание игрового шоу с козой, как и любая абстракция, имеет свой практический смысл. Оно поможет нам обнаружить скрытые модели и проследить общие принципы. Сочетание ненадежных данных с новой непроверенной информацией подозрительно похоже на саму природу восприятия.

Ведь как мы уже увидели, из случайной и хаотичной (в математическом смысле) природы жизни следует, во-первых, что ни один организм не может быть полностью уверен в том, что он наблюдает. На всем, что он видит, слышит и чувствует, висит маленькая табличка с предостережением: «Может быть, а может и не быть».