Четверо

– Разумеется.

Хромов сглотнул слюну. Происходящее стало казаться ему нереальным. Он посмотрел за спину Колесова, в окно, в пасмурное и хмурое небо. Таня с Яной, наверное, уже подъезжают к Волочаевке.

Колесов протянул ему бумагу.

– Мы пролистали всё с самого начала. Смотрите, что он написал в день убийства. 17 ноября 2014 года.

У Хромова задрожали пальцы. Он взял лист бумаги, поправил на носу очки и стал читать.

Это был скриншот из ЖЖ Поплавского.

«Я сделал это. Сделал. Подробностей не будет. Я сделал то, что планировал уже очень давно. Я не скажу зачем. Этот замысел трудно понять, его можно только принять как данность.

Вы когда-нибудь видели глаза мертвеца?

Руки дрожат. Тошнит. Хочется пить. Я выпил уже восемь стаканов воды.

Конь степной бежит устало, пена каплет с конских губ.

Гость ночной,тебя не стало,вдруг исчез ты на бегу.

Вечер был.Не помню твёрдо,было всё черно и гордо.Я забылсуществованьеслов, зверей, воды и звёзд».

– Я знаю эти стихи, – тихо и медленно сказал Хромов, продолжая читать и перебирать губами. – Это поэт Александр Введенский.

Колесов кивнул.

– Теперь вам понятно, почему мы заинтересовались им?

Хромов ещё несколько раз перечитал текст, дрожащей рукой снял очки, сложил их, положил в нагрудный карман.

– Это… Да, вы правы. Чёрт. – Он потёр рукой висок.

Колесов забрал распечатку, вложил её в папку, завязал узелок.

– Павел Сергеевич, нам очень нужно, чтобы вы поговорили с ним, – продолжил он. – Вы же психиатр, вы знаете, как…

– Не знаю, – раздражённо перебил Хромов.

– Ну попробуйте что-нибудь придумать. Как-нибудь вывести его на эту историю. Вы единственный, с кем он сейчас может общаться. Перед нами он не расколется, а вы сможете его раскрутить. Придумайте, пожалуйста. Попробуйте спровоцировать его на разговор об убийстве, может быть, напомнить какие-то детали… Конечно, это надо делать очень осторожно. Но нам надо, чтобы он проговорился. Хотя бы одним словом. И тогда мы приобщим ваши показания к делу, а его задержим по подозрению в убийстве. И дальше нам будет намного проще. Очень прошу вас, Павел Сергеевич.

Хромов тяжело вздохнул, осмотрелся вокруг.

Он чувствовал себя мерзко и тошно.

– Хорошо, – быстро закивал он. – Я что-нибудь придумаю. После праздников я начну осторожно разговаривать с ним и попробую добиться чего-нибудь. Я не обещаю, что получится.

– Не обещайте. Попробуйте.

– Хорошо, хорошо.

– Чаю хотите?

– Нет, спасибо. Воды бы…

Колесов подошёл к кулеру, набрал стакан холодной воды, подал Хромову.

Он выпил жадными глотками.

– Вы обещали, что меня подвезут до Волочаевки.

– Да, – кивнул Колесов. – Сейчас позвоню ребятам.

* * *

Санкт-Петербург

Клиника Бехтерева, отделение интегративной фармакопсихотерапии психических расстройств

31 декабря 2017 года

20:00

Резкой и взбудораженной походкой Поплавский шёл по больничному коридору, освещённому лимонно-жёлтым светом. Руки он спрятал в карманах пижамы.

Он прислонился спиной к стене возле фойе перед отделением, где стояла наряженная ёлка, а вокруг неё суетились три санитара. Судя по их движениям и голосам, они уже успели немного выпить.

– Говорю тебе, Сань, тут в коробке точно была звезда, я же видел её! Золотистая такая, небольшая, – говорил один из них возмущённым голосом.

– Ну и где она?

Первый санитар пожал плечами.

– Была – и нет! Гирлянды на месте, мишура, дождик вот… игрушки все с прошлого года. Точно была звезда!

– Может, продолбал где? – ехидно спросил третий санитар.

– Пропил? – спросил второй.

– Да идите вы, – обиделся первый. – Ну точно была, тут лежала, что у меня, глаз нет?

Поплавский выглянул в фойе, окрикнул санитаров.

– Ребята, – сказал он, по-идиотски улыбаясь. – Помочь чем?

Санитары переглянулись, посмотрели на него. Первый махнул рукой.

– Иди спать, без тебя проблем хватает.

– Ну ладно. – Поплавский улыбнулся и пошёл обратно.

Ему почему-то стало невероятно смешно от этого диалога. Захотелось рассмеяться, но для этого нужно зажать рот рукой, а руки сейчас лучше держать в карманах.

Он дошёл до палаты. Открыл дверь. Внутри было темно.

Сосед спал и храпел.

Поплавский осторожно закрыл за собой дверь, подошёл к своей кровати, сел на её край, посмотрел на спящего соседа напротив, толстого и старого.

Как же он омерзительно храпел.

Поплавский улыбнулся и посмотрел в окно. За решёткой шумела улица, тарахтели проезжающие машины, мерцал грязно-оранжевый свет большого города. Люди спешили на праздник.