Четверть века в Америке. Записки корреспондента ТАСС

Да и не в столь драматичных, а в самых заурядных бытовых обстоятельствах показательно поведение американцев в очередях. «Хвосты» в присутственных местах или, скажем, крупных торговых центрах в США тоже бывают порой «километровыми». При этом ни занимать очередь и надолго отлучаться, ни тем более пристраиваться к знакомым не принято. Попытаться пройти без очереди (если это заведомо не предусмотрено правилами — например, для стариков, как в собесе) никому и в голову не приходит. Люди спокойно и терпеливо ждут, не закатывают глаза при чужих заминках у заветного окошечка или кассы и тем более не скандалят.

Вообще, при общении с окружающими главный принцип — «не переходить на личности» и тем более не доводить дело до персонального «выяснения отношений». Если в многоквартирном доме соседи ночью шумят и мешают спать, никто не барабанит в потолок или по батарее. Звонят сразу консьержу, а то и в полицию. Нередко помогает — тем более, что обязанности жильцов, как правило, прописаны в арендных договорах куда подробнее, чем их права.

Прочная основа

В целом, конечно, вся американская «технология жизни» покоится на законах. На высшем государственном уровне это знаменитая конституционная система «сдержек и противовесов» между различными ветвями власти, а также между федеральным центром и штатами. Этот же гибкий и действенный защитный механизм предохраняет страну и от «перегибов» в области социального и экономического экспериментирования. Особую роль — своего рода «правового ОТК» — играют американские суды.

Кстати, одной из самых памятных для меня профессиональных удач за все время работы за океаном было интервью, которое я взял в 2003 году у члена Верховного суда США Антонина Скалиа. Он и при жизни считался своего рода «иконой» для консервативных сограждан, а после смерти, можно сказать, был окончательно политически «канонизирован». В моей практике это был, наверное, единственный случай, когда человек согласился на беседу, предварительно убедившись, что текст предполагается печатать в России, но не в США.

Он мне тогда сказал, что, на его взгляд, в американской конституции главное — не Билль о правах, включая гарантии свободы слова, вероисповедания, собраний и печати и т. п., а разделение ветвей власти, то есть те самые «сдержки и противовесы». «В советской конституции прав было записано больше, чем у нас, — заявил американский юрист. — [Но] не случайно ведь у слова „конституция“ есть и второе значение — строение, структура. Структура советского государства предусматривала сосредоточение власти в руках одной партии. При этом любой билль о правах бесполезен…»

В Америке же, как я не раз убеждался, суды реально независимы и нередко поступают наперекор желаниям исполнительной власти. А законы помимо всего прочего задают рамки для инноваций, продиктованных стремлением к личной и общественной выгоде. Залогом и главным мерилом успеха — политического, коммерческого, творческого — служит его социальная востребованность. Между прочим, это позволяет общественности и прессе США нередко без тени иронии именовать выборных политиков «наемными слугами народа». Те отчасти и сами себя так воспринимают.

Как пример независимости судов расскажу хотя бы в двух словах о деле Азизы Мирзоевой. Ее в 2011 году задержали в Германии и затем выдали в США по требованию бывшего мужа, сотрудника международной организации, с которым они при разводе не поделили детей. Азиза была родом из Средней Азии, но имела российское гражданство; наши дипломаты ей помогали, я ездил к ней в тюрьму в пригороде Вашингтона и писал о ее деле.

По настоянию американской прокуратуры, обвинявшей ее в… похищении собственных детей, она полгода провела за решеткой. Но суд жестко пресек этот беспредел. Дело для нее закончилось тогда штрафом в 200 долларов за мелкое административное правонарушение, схожее по тяжести с превышением скорости на дороге. И даже судимость была с нее снята.

Где уместен креатив

Американцы гордятся своими технологиями и охотно предлагают их «на экспорт»: коммерческие — в прямом, а общественно-политические — в переносном смысле. При этом они, разумеется, рекламируют свой «товар», но надо признать, что он и без того пользуется спросом в мире. Тут можно вспомнить и избирательные политтехнологии, и всевозможные «лучшие практики» ведения бизнеса, и те же «12-шаговые» программы избавления от различных вредных зависимостей, о которых я тоже упоминал.

А промышленные инновации в США даже крадут, хотя практика показывает, что без сопутствующей «технологии внедрения» в виде необходимых экономических и правовых условий они нередко остаются лежать у похитителей мертвым грузом. Наоборот, их лучшие собственные разработки норовят «утечь» туда, где нужные условия налицо.