Четвертая четверть

Прознав про крещение Аскольда, Рюрик, согласно летописям – соплеменник новоявленного кагана, решил, что пора расширяться и ему. (Возможно, конечно, этому способствовала смерть братьев (от вечных междоусобиц русских, здесь, как вариант – их смерть повлекло нежелание Аскольда «принимать» родственников)).

Рюрик, объявив сам себя святым, на его русском языке Олегом (от др.-сканд. heilagr – «святой», «священный»), пошел и отнял у родственника рубль, Киев и жизнь.

Тогда он еще не понял, что быть святым в отдельно взятой стране – не идеальный политический ход и даже назвал своего сына – «охраняющий имя Бога» (Игорь).

А вот Святая (на русском языке Ольга), жена Игоря, проявила уже куда большую политическую прозорливость, показав пример добрососедства с могучей империей, приняв крещение.

По-славянски Олег («святой» по-русски) звался Вещий (вещающий, ведун, почти «святой» на славянских языках). А так как святые «бессмертны», то Кощей Бессмертный из народных сказок, наконец, обретает своего прототипа. Тем более что и смерть у обоих персонажей «запрятана» крайне причудливо. Так, Олега смерть настигла в виде укуса змеи, прятавшейся в черепе останков коня, находившихся на каком-то холме, черт те где.

Позже, Владимир ввел в традицию среди подданных православие, отвечавшее всем интересам зарождавшейся Руси. (И внушает покорность князю, и скрепляет «моральные» «нормы», и упрощает торговлю порабощенными славянами с ближайшей страной с процветающей работорговлей – православною Византийской империей). Тем более что это упрощало покорение славян под соусом: «не хочешь в рабство – окрестись и прими власть князя».

Таким образом, Русь стала наследницей Византии, которая, в свою очередь, единственная держава, на законном основании ведшая отсчет существования от основания, как минимум – Древнего Рима, который, в свою очередь – преемник еще более ранних цивилизаций!

(Россиянам есть чем немного погордиться и подумать над возвращением утраченных территорий и владений, включая и присвоенные незаконными государственными формированиями земли коренных народов Африки, Америки и Австралии).

Славяне никогда не владели землей. Да, собственно, по большому счету – ничем вообще не владели. Землей и самими славянами, в конечном итоге, завладели Русы. Народ интересный уже тем, что профессионально занимался «варяжеством», то есть захватом и торговлей рабами.

Славяне в основном избегали военных конфликтов и при опасности драпали (от др.греч. «беглый» (раб)), оставляя за собой выжженную землю. Эта «тактика выжженной земли», кстати, будет использоваться многие столетия. При этом Русы постоянно использовали славян как «пушечное мясо» в различных конфликтах, но в основном славяне смиренно уживались со всеми бедами и захватчиками…

Да у славян и не было особой возможности защищаться – у беглых рабов не было ни оружия, ни боевого опыта. Они знали – пахать землю кроме них никто не станет. Поэтому смогут выжить при любом иге – хоть «русских князей», хоть татарских мурз.

В наследство от рабства славянам досталось язычество (Зевс/Юпитер/Перун с прочим сонмом в рабской среде до сих пор не уступили первенство новомодному столичному увлечению Христом), преклонение перед любым господином и мечта о воле…

А в наследство от славян русским досталась неволя…

Издревле не было и нет у русских свободы.

Революции ХХго века лишь сладко обещали (от того так легко и проходили), но затем подло обманывали чаяния народа. Даже последняя, самая кровавая из всех, объявив войну всему старому – строю, экономике, вере, культуре – в итоге разродилась жесточайшим террором и тоталитаризмом, вернув на круги своя неволю и рабство современной формации.

Кстати, вероятнее всего, основой славянской нации стали фракийцы – древнейшая европейская народность, порабощенная римлянами.

Фракийцами были Орфей и Спартак.

У Фракийцев была Мёзия (чрезвычайно созвучная (учитывая изменения речи) с построенной позднее славянами (бывшими фракийцами, и названная в память о Мёзии) Москвой!).

Теперь можно гордиться еще больше…

Больше то и нечем…

***

– Прям, произведение искусства… – подытожил Блаженный. – Этакий – роман-некроман… Но оставим, на время, его художественные достоинства, вернемся к нашим баранам. Я так понимаю, что вы оцениваете развитие русского общества как крайне низкое. Первобытно-общинное, можно сказать…

– А как его еще оценивать? – вскинулся Ктойтов. – Еще сто лет назад большая часть жителей России, крестьяне – жили почти первобытными общинами. А потом модернизированными общинами – колхозами, но так же безо всяких гражданских прав. Как скот. С тех пор изменилось только то, что скот стадами проник в города, оставив пашню на разорение, и ждет манны небесной от господ…

– Жестко. – Кивнул Блаженный. – Но в чем-то справедливо… Да и вообще… Вам, молодым, видней. Мы строили то, что нам казалось справедливым. Вы должны приспосабливать мир под себя… Прорвемся… Пятерки!

***