Четвертый Кеннеди

Один из величайших парадоксов человечества, говорил он, состоит в том, что люди зачастую действуют против своих же интересов. Гордость разрушает их жизни. Зависть и заблуждения уводят на дороги, ведущие в никуда. Почему человеку очень важно поддерживать образ, который он сам и создает. Были люди, которые никогда не раболепствовали, не льстили, ни в чем никому не уступали, не предавали, не обманывали. Были и такие, кто всю жизнь завидовал и ревновал к более счастливой судьбе других.

За этими рассуждениями скрывалась молчаливая просьба, на которую Элен предпочла ответить отказом. Она отвергла престарелого воздыхателя и продолжила путь к вершинам власти уже без его помощи.

Если человек доживает до ста лет в ясном уме, он не может не понимать, что ему не чуждо подсознательное злодейство, и выискивает свидетельства его проявления в прошлом. Оракул обиделся, когда Элен Дюпрей отказалась отдаться ему. Он знал, что она не ханжа, что у нее есть любовники. И в семьдесят лет он был на удивление тщеславен.

Он поехал в центр омоложения в Швейцарии, где хирургическим методом убирали морщины, разглаживали кожу, подсаживали клетки зародышей животных. Но ничего не могли сделать с усыханием скелета, ухудшением подвижности суставов, с превращением крови в воду.

И хотя пользы ему это не приносило, Оракул верил, что знает, как завоевать любовь женщины. Даже когда ему перевалило за шестьдесят, молодые любовницы обожали его. Секрет заключался в том, что он ни в чем их не ограничивал, не ревновал, не оскорблял их чувства. Они заводили романы с молодыми мужчинами и иной раз походя обижали Оракула. Он не обращал на это ни малейшего внимания. Дарил им дорогие подарки, картины, украшения. Способствовал их карьере, разрешал пользоваться своими счетами. Человек предусмотрительный, он не ограничивался одной любовницей, в любой момент времени у него их было три, а то и четыре. Потому что личная жизнь каждой не замыкалась на нем. Они могли влюбиться и бросить его, могли уехать в длительное путешествие, могли работать от зари до зари. Так что многого он от них не требовал. Но когда жаждал общения с женщиной (не только секса, но и сладкого журчания их голосков), уж одна из четверых обязательно приезжала к нему. Они прекрасно понимали, что в его компании они могут попасть в те дома, куда без него их могли и не пустить. Его причастность к высшему политическому свету служила еще одной приманкой.

Он не делал секрета из того, что любовниц у него несколько, они все знали друг друга. Он нисколько не сомневался, что в глубине души женщины не любили моногамных мужчин.

К сожалению, все зло, сотворенное им, вспоминалось гораздо чаще, чем добро. На его деньги строились медицинские центры, церкви, дома для престарелых. Он сделал много хорошего. Но сам помнил о себе не самое лучшее. К счастью, он часто думал и о любви. В определенном смысле любовь обернулась наиболее прибыльным вложением капитала. А ведь ему принадлежали брокерские конторы на Уолл-стрит, банки, авиакомпании.

Опирающегося на могущество денег, его часто приглашали принять участие в событиях мирового масштаба, с ним советовались самые влиятельные правители. Он помогал создавать мир, в котором сейчас жили люди. Так что жизнь он прожил удивительную, принеся немалую пользу человечеству. И, однако, для столетнего мозга его бесчисленные романы казались куда живее всего остального. Ах, эти умные, волевые красотки, какие они были милые, как защищали его точку зрения. Теперь они стали судьями, издателями журналов, играли ведущую роль на Уолл-стрит, руководили информационными программами телевещательных компаний. Какую хитрость выказывали они в своих любовных романах, но ему всегда удавалось перехитрить их. Разумеется, не лишая того, что им полагалось. Он не чувствовал вины, только сожаление. Если бы хоть одна из них действительно любила его, он бы вознес ее до небес. Но мозг тут же напомнил, что он как раз и не заслужил того, чтобы его так любили. Они соглашались на его любовь, но оставляли за собой свободу.