Четвертый коготь дракона

Ответ на этот вопрос был получен незамедлительно. За поверженными разбойниками замелькали, заслоняемые ветвями буков, люди в пестрых одеяниях. На них не было масок и балахонов, но они предпочитали не высовываться. Анита даже не сумела подсчитать, сколько их точно: четверо? пятеро? больше?

– Час от часу не легче… – пробубнил Джеймс Грин, с досадой сунув пустой «кольт» за пояс. – Еще какие-то мерзавцы на наши головы…

Один из новоприбывших – смуглый, бородатый, с цыганскими чертами лица – вышел из-за деревьев. Анита смогла его рассмотреть. Он был высок, жилист, одет в синее пальто (и как только не сварился в нем в такую жару?), из-под которого выглядывала ярко расшитая жилетка. Он деловито осмотрел лежащих в траве бандитов, убедился, что все они мертвы, панибратски подмигнул австрийцу, который все еще столбенел близ насыпи, глумливо-почтительно приподнял свою широкополую шляпу и был таков. Скрылся в лесу, словно его здесь не было, а вместе с ним растаяли и его оставшиеся неведомыми товарищи. Снова повисла тишина, нарушаемая лишь всхлипываниями и повизгиваниями, долетавшими из вагонов.

Анита выпорхнула из-за состава, подскочила к австрияку, тряхнула его за полу сюртука.

– Эй! С вами все хорошо?

Он мотнул головой, выходя из ступора.

– Да… Я в порядке.

– Кто эти вторые? Вы их знаете?

– Впервые вижу. Равно как и первых, – ответил он и, заметив недоверие в глазах Аниты, присовокупил: – Слово дворянина.

Рядом уже стояли Максимов и Грин. Максимов нагнулся над скрючившимся на земле седоусым, потрогал его шею.

– Убит. Мы даже имени его не знали…

– Глядите! – Анита вытянула палец. – Тот… из первых… он очнулся!

Разбойник, оглушенный Максимовым, пришел в себя – приподнялся, сел, ошалело повертел башкой туда-сюда. Черный капюшон свалился, открыв взорам обезображенное оспой лицо с оскаленными, как у волка, зубами.

Австриец шагнул к бандиту, спросил у него о чем-то по-немецки. Тот ответил свирепым взглядом, но не издал ни звука.

– Как твое имя? – перешел австриец на французский. – Ты меня знаешь? Почему вы хотели меня убить?

Разбойник разжал зубы, но опять не сказал ничего – осклабился. А потом сделал по-змеиному быстрое движение и выхватил из-под балахона кинжал.

– Осторожно! – закричал Максимов и отдернул замешкавшегося австрийца назад.

Бандит попытался вскочить на ноги, но они его не держали, он снова плюхнулся на землю и со звериным рыком всадил кинжал себе между ребер. Анита вскрикнула, закрыла ладонью рот. Бандит забулькал горлом, всхрапнул, привалился к насыпи и затих.

– Кончено, – констатировал Грин. – Теперь мы ничего не узнаем.

Анита заставила себя оторвать взгляд от трупа.

– Идемте в вагоны! Там могут быть раненые…

Она поднялась в вагон первого класса, пострадавший от взрыва. Ее сопровождали Максимов и таинственный австриец. Анита шла по проходу, заглядывая во все встречавшиеся на пути шестиместные отделения, и задавала один и тот же вопрос:

– Он заходил сюда?.. А сюда?.. А сюда?..

Насмерть перепуганные, жавшиеся к стенам и перегородкам пассажиры отвечали отрицательно. Анита с удовлетворением отметила, что среди них нет ни единого пострадавшего.

Так дошли до последнего отделения, которое покинули на станции под названием Кильванген. Здесь все было в ужасающем состоянии: окно выбито, сиденья, пол, потолок и все прочие части вагонной конструкции разворочены взрывом. На месте, где сидел толстый швейцарец, темнело пятно.

Максимов подобрал осколок медного цилиндра, всмотрелся в него.

– Гремучая ртуть. Взрывается от обычного сотрясения…

– Он ворвался сюда и сразу бросил бомбу, – предположила Анита и обернулась к стоявшему за ее спиной австрийцу. – Он знал, где именно вы должны ехать. Если бы не ваша перепалка с Алексом, мы бы не сошли с поезда в Кильвангене и нас всех разорвало бы на куски.

Она с содроганием посмотрела через вышибленное окно на тело толстяка-швейцарца, лежавшее под откосом. Австриец подумал и ответил:

– А я боялся, что вы до сих пор сердитесь на меня за тот прискорбный инцидент…

– Все было бы гораздо прискорбнее, если бы он не произошел, – подвел итог Максимов, и они вернулись к выходу.

У поезда уже толпились пассажиры второго и третьего классов, которых расторопный Грин проинформировал, что опасность миновала. Они боязливо косились на разбросанных там и сям мертвецов, шумели и волновались. От одной из групп отделилась девушка в кружевном капоре с крапинами копоти и бросилась со всех ног к Аните.

– Анна Сергевна! Страсти-то, страсти!.. – взахлеб запричитала она. – Уж и не чаяла живой выбраться… А вы как? Целы? А Лексей Петрович?

– Вероника, уймись, – сказала Анита. – Как видишь, ничего с нами не случилось. Вот только как теперь добраться до Цюриха?

Максимов подошел к паровозу.

– Локомотив исправен. В поезде достаточно мужчин… Сдвинем с путей дерево, и можно будет ехать дальше.

– Расчистить дорогу несложно, но кто поведет паровоз? – поинтересовался Грин. – Я не умею.

– Я умею, – скромно отозвался Максимов. – Правда, нужен будет кочегар.

– Ну, на это и я сгожусь. Работа нехитрая. – Грин с готовностью стал стягивать с себя парусиновый пиджак.