Четыре демона. Том 1

Разговаривать Дима быстро переучился, а внешность сгладилась, но мыслить иначе он не перестал, предпочитая всецело отдаваться ради результата, и тратить жизнь на дым не желал. Невзирая на его еврейский нрав и стремление много пахать, он издавна занимал для меня особое место доверенного и очень рационального человека, с которым абсолютно всегда можно было обсудить любой момент или найти компромисс при конфликте интересов. Диме можно смело высказывать недовольство или требовать выполнения обязательств, не церемонясь. Он не принимал претензии, касающиеся деловых вопросов на свой счёт, здраво воспринимая трезвую критику. Легко признавал ошибки и исправлял их, даже когда для него это оборачивалось убытками, но и сам спрашивал на все сто, Еврей всё-таки.

Признаться, мне всегда льстил тот факт, что Дима часто прибегал именно к моему мнению, словно к экспертному, когда сам был в чём-то не уверен или просто нуждался в совете незаинтересованной стороны. Пользоваться чужой головой, прислушиваясь, это тоже умение, полезный навык, доступный не всем, противоположной позицией часто встаёт чрезмерное эго.

Конкретно в его случае потребность в совете чаще всего проявлялась в делах сердечных, ибо лишь в них он бывал слаб. Дима реально усваивал информацию и поступал в соответствии с подсказкой, если считал её наилучшим вариантом.

Я со своей мнимой рациональностью редко прислушивался к другим людям, даже к стоящим советам от проверенных друзей, теряя преимущество, которое Дима успешно реализовывал. Однако сам неплохо справлялся с собственной личностью и исправлял недочёты, опираясь на здравый смысл или холодный подход, а не на предубеждения или разовую выгоду, при этом никогда не ведясь на эмоции. Если не называть данную черту высокомерием, получается так — высоко сижу, далеко гляжу…

Есть ещё тип людей, которым даже не хочется давать никаких советов. Смотришь на такого и отчётливо видишь, что он и сам всё отлично знает, а ошибается целенаправленно, заведомо понимая, на что идёт, и делая это для собственной выгоды, косит под дурака, следуя к скрытой цели. В жизнь подобных персон я никогда не вмешивался, не советуя им и не осуждая, а заметив что-либо низкое, оставлял свое мнение при себе, ограничиваясь выводами. Помогать нужно тому, кто не понимает, а тот, кто пренебрегает, отыграв глупость, способен во всем разобраться сам. Подобные кадры относятся к крайне тяжёлым людям, но часто среди них встречаются интересные, неповторимые личности. Я недолюбливаю таких, но всё равно имею при себе, не стремясь к тесному общению, но и не отталкивая.

Среди ближайших, из подобных только Костик, сам себе на уме и умом погоняем. Этого парня трудно охарактеризовать, его нужно знать, чтобы понять, да и узнав, многие не одобрят взгляды и спустя многие годы. Например, я так и не смог.

Большинство качеств, что Костик проявляет, чрезмерны. Те, что скрывает, наоборот, входят в число положительных, а отрицательные не всегда искренни, он их наигрывает специально, ради образа. Всё, что относится к группе манер и навыков, необходимых для нормального, уважительного поведения в обществе, отсутствует подчистую. Костик не уважает даже тех, кто старше него, сводя весь род людской под одну общую гребёнку.

На тот период мы плотно общались с ним примерно лет пять, ещё несколько были знакомы, а случайные встречи происходили на протяжении всей жизни, но раскусить его так и не вышло. Костик предстал как эффектная, яркая личность, очень харизматичный, не обделённый хитростью и обладающий крайне своеобразным мировосприятием, примеров которому я не встречал.

Костик высокий массивный парень с широкими плечами, длинными руками и спортивным телосложением, в хорошей форме. Самый юный из наших, на два года моложе меня и Димы. Светловолосый, короткостриженый, волосы вьющиеся, если отпускал, получались кудри. Вечно выбривал полоски на голове или бровях, причём разные. Стремился выглядеть модно. Глаза голубые, но с примесью. Крупный ломаный нос, немного кривой, на лице несколько мини ямочек, образовавшихся из-за привычки давить прыщи. Рост метр восемьдесят восемь, вес примерно восемьдесят пять. Очень яркий образ, любил порисоваться и разные побрякушки, не игнорировал любой способ выделиться из толпы.

Особое видение мира досталось ему в процессе нелёгкого самостоятельного становления, он очень рано потерял точку опоры, получая лишь минимальную поддержку от дяди. Исконно общаясь с более взрослыми ребятами, всё необходимое всегда добывал сам, работал с ними на равных, выживая в очень скудных условиях. Долго жил на разваленной даче в одиночку, многому научился у друзей дяди, но далеко не все приобретённые знания пошли ему на пользу. Уже в малом возрасте он имел свои принципы и умел их отстоять. Скрывался от детского дома и инспекторов по делам сирот, побочно находя средства к существованию весьма сложно выполнимыми махинациями разного рода. Сам обеспечивал себя, невзирая на все «но».