Четыре демона. Том 2

В какой-то момент я перестал слышать говорящих ребят, но каждый раз какие-то мелочи рывком возвращали меня назад в диалог. С какой стороны не прикопайся, ругаться с Выстрелом нам резона не было, ни потом, ни тем более тогда, при наличии общей цели, да и обижаться было бы несподручно. Саша уговорил рукодельника нам помогать. Посулил скорый возврат наших контейнеров, видимо, но я тогда мог подобное лишь предполагать. Ход мыслей Искателя служил его оправданием перед собой и нами. Саша рассказал о глядящем, а точнее, он подписал Ригруса за сутки достать нам документы и чипы зарегистрированных Иных, состоящих на государственной службе или в Ордене, с упрощённым порядком перелётов на семь человек. Помышлял ли он всё же добраться до склада или нет, нам не сказал, а вот спровадить явно хотел. То есть всё необходимое, чтобы сбежать, если потребуется, а подобная возможность дорогого стоила, особенно, когда мы уже запачкались и не имели уверенности, получится ли когда-нибудь отмыться.

Запрошенные для нас бумаги, а тем более, с чипами — самое дорогое приобретение за всю жизнь. Мы согласились на покупку и пообещали ему деньги, но, по правде, такая сумма у нас не собиралась. У меня переживания по данному поводу изначально отсутствовали, я хорошо помнил, как Ригрус реагировал на наш трофей, точнее, на сами ящики, без сомнений он принял бы их как оплату, а мы оставались при своём ещё и с вероятностью прилично заработать сверху, на первое время нахождения в бегах. То есть всё двигалось, как Саша и планировал.

Да и что тут кривить душой, я надеялся нажиться, ведь Риг хотел наградой оболочки, а тут мы отдадим ему всё как есть, вместе с содержанием. Сам того не ведая, мыслями отлично вписался в реальность Искателя, попросил подложные бумаги. Он надеялся именно на такой исход и не зря, прогадать Саше было не суждено. Как проиграть, когда опережаешь соперника в несколько ходов. Хорошо представляя все ожидаемые неприятности, никто не думал выйти из дела, все как один сплотились в стремлении вытащить наших ребят из государственных рук.

Нам наши друзья явно требовались больше, чем силовикам, тут как ни посмотри, своих заберём без угрызений совести, а вот потом, если нам удалось бы, последовала одна из трёх параллелей. Гвардейцы могли о нас забыть прямо на следующий день, чтоб не выставлять себя в дураках после проигрыша и не портить отчётность. Скроют нападение, да и всё тут, нормальная практика, разве что в тайне скинут заказ в мир преступников.

Вторая изощрённее, переиграют или выдумают другую историю, объявив нас в розыск по примерным параметрам, чтобы подлог не раскрыли, а не найдя через год или два, снимут необходимость с повестки дня, оставив след в отчётных бумагах выцветшего сейфа или в архиве нераскрытых дел в компании бесчисленного количества подобных попусту замаранных папок, сделанных из зря загубленных деревьев.

Ну, а третья — самый страх и наименее предпочтительная — полный комплекс ответных мер: соберутся, перевернут весь район, назначат большой гонорар, объявят во всероссийский иди даже международный розыск.

Вся природа живая, и это факт. И я хочу верить, что, попадая под нужды людей, дерево мечтает после смерти стать занимательной книгой, возможно, оно смирится с судьбой стола или, на худой край, стула, но точно не превратится в гвардейский архив документов, даже туалетная бумага смотрится востребованней и полезней. Деревья не люди, они не обижаются и терпят, молча надеясь, что доживут до момента, когда выживать будет достойнейший, а не сильнейший…

Смол пообещал заплатить за Свету и Русика из своего кармана. Идея со вторым мне не очень-то понравилась, а девушке мы бы и сами помогли, не ляпни тот на опережение.

Младший брат был сильно подавлен смертью старшего и сидел в уголке наедине с своею головой, я к нему не лез, поняв, что это за человек. Брать его с собой желания у меня не было, с ним могло возникнуть много проблем. Однако чувство вины в смерти Вани запретило мне высказываться против, я предложил ему остаться отдыхать, но ненавязчиво, объяснив всем отсутствие необходимости его брать, причиной назвал моральный упадок.

Никита и Саша доходчиво всем разъяснили, что они никуда не собираются уезжать. Ну, а что, нужды-то не было, их не ловили. Русик дал нам понять своё безразличие касаемо сегодняшней ночи и следующих шагов. Он пустил скупую мужскую слезу, размышляя о брате.

Все остальные меня поддержали после предложения Рига отправить с нами своих ребят, он сука чувствовал будущую сделку, а потому и зародилось желание нам поспособствовать. Была и ещё причина: его выгода зависела от нашего выживания, хоть внешне всё списывалось на его доход с продажи документов.