Четыре демона. Том 2

В момент эмоционального упадка, сидя в Вимане, когда был готов сдаться, я сомневался в решимости ребят, допуская возможность того, что они просто испугаются, оправдавшись перед собой. Раньше подобных прецедентов не было, но и таких масштабных проблем не возникало. А если рассудить адекватно, то, на что мы отважились, тоже, что раньше было бы напасть на отделение полиции вооруженными до зубов. Разница только в широте возможностей, то есть, сейчас не требовалось длинной подготовки, есть атма и ночное преимущество увесистей оружия и взрывчатки. Смертей не хотели, не обсуждали, но все понимали или почти все… Исключить жертвы никак не получилось бы, на то она и битва, да и силовики никогда не церемонятся с нарушителями, особенно столь наглыми.

Для я себя столь тяжкий грех допускал, как и Рома, в нём мыслишка проскочила, а Серёжу обошла, даже Костик помыслил, что подстрелит гвардейца, но постарается бить по ногам. Разнополярных дум хватало у всех, экипаж машины пребывал в трансе, но не Костя. Он, не изменяя стандартам, безмятежно напевал рэп-строчки, новый кусок в случайном контексте. Однако повторял одно словосочетание вторые сутки, я ждал, когда его зацепит новая песня с подборки на флешке или радио.

Он постоянно что-то напевал, правда иногда сразу несколько по очереди и корректируя плейлист. Моя выдержка непоколебима, подобное могу не замечать, а первые пять раз даже интересно. Но нередко кто-то из наших в шутку его затыкал или ласково просил молчать.

Серёжа, не выпадая из образа, открыл бутылку пива, умело запрятанную в рукаве, правда первую за вечер, дотерпел на нервах, пропустив всего сто граммов рома, находясь на базе Влада. Он отшутился, будто взял её на всякий случай, а то вдруг потом не получится выпить. Все оценили юмор, но это не спасло его от нападок окружающих. Несколько глотков — ничего. Полбутылки и тут столь ответственный момент, а Серёжа слегка окосел.

Я отвлёкся на жжение запястья. Под воздействием адреналина и эффекта холода не замечал, но после рассмотрел, обнаружив поверхностный ожог кожи, ноющий и зудящий. Зато получившийся рисунок невольно вызывал улыбку, наручники выжгли мне браслет со странным узором внутри. Смотрелось будто красноватое тату, и когда зажило, тоже выглядело забавно. Я подумал, что, если останутся следы, и правда забью чем-нибудь. Посмотрел на сломанный Рур-ф, думая о том, как мог не снять дорогущие часы на такое дело, как дурак или малолетка. Мало того, что приметная, отличительная черта, так повезло, что не разбил и не отняли при задержании.

Казалось, что всё плохо, и я подумал о всех людях, кому сейчас было ещё хуже, чем нам, по весьма разнообразным причинам. Моё излюбленное — голодающие дети Африки. Подобное у меня было много раз, если казалось, что я обделен, меня ущемляют, не давая желанного или недоступного. Глобальные мысли, вроде того, как плохо нам жить, и даже смешные вроде «еда не очень-то, вкусная, есть её неохота». Я вспоминал обездоленных людей рядом, голодных детей на вокзалах, нередко и африканцев, мечтающих о воде, и эти мысли сразу включали ощущение сносности, пристыжали меня, и всё выглядело не так плохо, как только что казалось.

Может, поступок неправильный или циничный, когда тебе становится хорошо от того, что кому-то плохо, но здесь всё не так. Тем более, такая самомотивация была придумана ещё в детстве, в виде невинной мысли, сравнительного сопоставления, а не удовлетворения чужим несчастьем. Нередко по жизни встречал людей, живущих подобным принципом, но в более запущенной, отвратительной, истинной форме и действительно, это не комильфо, такие люди советуют друзьям гнусные подлянки и всячески стараются ухудшить чужую жизнь, кайфуя в случае своего успеха. У меня же всё на линии юмора, без умысла, потому я никогда не беспокоился.

В ту минуту самым несчастнейшим человек на земле в моих глазах был Дима, а желание вытащить его стало приоритетным. Если я довольно легко преодолел самую сложную часть, Дмитрию и остальным задержанным повезло меньше. Прибыв на первый же пункт живой выгрузки, в пятом центре оставили всего чуть больше половины арестантов, мест на всех экстренно освободить не получилось, соответственно, более десятка Иных повезли дальше.

Мне искренне жаль тех, кто не дождался нашей помощи, сами мы такой возможности и не предполагали, чудо, что Дима не оказался в их числе. Фаер очнулся, когда ему несколько раз дали ладошкой по лицу и пошутили

— Пора просыпаться, красавица!

Гвардейцы передали правонарушителей коллегам в пункт временного содержания и отбыли по домам или по своим делам, они сильно выдохлись и не знали, что скоро их всех вызовут по срочной тревоге и отправят шнырять по лесу.